– Опохмелиться хочешь?
– Ох и повезло же тебе, Кондрашка… – Бурей, прищурив глаз, как при стрельбе, уже в четвертый раз нацелился носиком кувшина с бражкой на чарку и опять промахнулся. – Да что ж ты вертишься-то?
– Кто? Я? – Сучок пощупал скамью, на которой сидел, и отрицательно покрутил головой. – Не, я не кручусь.
– Да не ты! Стол! – Обозный старшина склонился к столешнице и с хлюпаньем втянул вытянутыми в трубочку губами лужицу пролитой браги. – Или весь дом… или это… вообще все! Вот, опять пролил.
– Э-э-э, Серафимушка, не бывать тебе плотником… целкости должной нет. Это тебе не с луку стрелять, тут таинством владеть надобно!
– Э? – Бурей озадаченно поскреб в бороде. – Каким таким таинством?
– Ага! Так я и рассказал! – Сучок приосанился и попытался придать себе неприступно-загадочный вид, но получилось неубедительно из-за застрявших в броде прядей квашеной капусты. – Таинство… оно… Выпьем!
– Не буду!
– Ну, не хочешь… как хочешь! – Сучок пренебрежительно махнул рукой. – Я и один могу… А почему?
– Ты меня обидел!
– Я?!! – изумился Сучок. – Да ни в жизнь! Серафимушка! Да ты ж тут единственный человек, который в своем уме! Все ж остальные дикие какие-то, сущие звери! И дети у них… Вон на Младшую стражу глянешь – жуть берет! Так и мнится, что бабы их прямо в доспехе рожали! Корней, ну прямо… как его? А! Скимен рыкающий! Ратники его – смерть ходячая! Архи… Ахри… страх… Староста ваш! Как глянет! Как глянет… и баба у него лучница! Да что там ратники! Обозники-то! Илья… недавно мне такое сказанул… Я чуть портки не потерял! Твое воспитание, между прочим, Серафим…
– Э? Мое? – Бурей ненадолго задумался, а потом подтвердил: – Да! Мое! А чего сказанул-то?
– Чего, чего… – Сучка аж передернуло от воспоминаний. – Я ему по чарочке принять предложил, он говорит: «Некогда. Дел много». Нет, ты представляешь себе?!!
– Ой… Ик. – Бурей прикрыл рот ладонью и вытаращился на Сучка. – Не-е, Кондраш, он, пока у меня был, никогда… Это его там испортили!
– Точно! – Плотницкий старшина упер в Бурея указующий перст. – Ох, мудер ты, Серафим Ипатьич, ох, мудер, как все прозрел! Истинно, истинно, вертеп там бесовской! И Михайла, в любомудрии погрязший, и мать его… это самое… с Рудным воеводой… и греха не страшится! И Юлька…
– Гр-р-р! Ягодку не трожь!!!
– Так я ж и объясняю… Михайла так прямо при всех и сказал: «Бурей – добрейшей души человек!» Уж ему ли не знать? Так и говорит: «Добрейшей души!» И все соглашаются! Да и как не согласиться? Я всяких в своей жизни видал… с князьми, как с тобой, разговаривал, а такого, как ты, ни разу не встречал!