– Так вот почему в твоей приемной никого не было?! – воскликнула я, соображая на ходу. – Подожди, а тот мужчина на фотографии, рядом с секретаршей, – это случайно не твой муж? – осенила меня догадка, подкрепленная воспоминаниями о растерянном и горьком выражении на лице Анжелы, когда я показала ей снимок.
– Он, – мрачно подтвердила она.
– И ты ее уволила за связь с ним? – полувопросительно уточнила я.
– Да. Я же живой человек! Да и доверять я бы ей больше не смогла, несмотря на то, что вроде как отплатила мужу его же монетой, или он мне, но… – путано пояснила она и осеклась на полуслове. Я поняла, что она и сама еще не разобралась в сложном лабиринте дорожек, проложенных через ее некогда налаженную личную жизнь.
– Понятно. Но если Карманов не врет, и ты его еще любишь…
– А если врет?! – в исступлении воскликнула Анжела. – Мне порой кажется, что от этих мыслей у меня лопнет голова! Я не могу ему больше верить, ты понимаешь, вот что страшно! Да что я говорю, ты же сама все слышала, – она закрыла руками лицо и расплакалась, по-детски шмыгая носом.
– Ладно, посмотрим, как все сложится. Сейчас главное – с нападениями все прояснить, а уж со своими чувствами ты уж потом сама, на трезвую, не обремененную страхом голову, разберешься, – оптимистично провозгласила я и отправилась в кухню заваривать мятный чай с бальзамом, который должен был немного взбодрить мою клиентку. – Да, кстати, ко мне тут один товарищ из милиции зайдет, уточнить кое-что про вчерашнее происшествие на лестнице. Тебе присутствовать необязательно, – крикнула я, словно мы болтали о пустяках.
– Тогда я ванну приму, расслабляющую, – промычала мне в ответ Анжела.
– Вот и прекрасно, – обрадовалась я, что мне не придется объяснять ей, с чего это я направляю практиканта следить за Давидом.
Ровно в девять, словно он сверялся по часам, на пороге квартиры возник Миша. Глаза его были усталыми, но все же горели азартным огнем, как бывает у рвущихся в первый бой юнцов, еще не понюхавших едкого запаха пороха на практике.
Конечно, я не стала посвящать его во все детали, но он и не спрашивал, просто внимательно слушал. Со слежкой за Давидом он обещал мне помочь, но только в свободное от практики время. Впереди как раз было два выходных дня, и я очень надеялась, что в этот период кое-что уже прояснится. Пользоваться еще дольше расположением Миши я не имела морального права, а от вознаграждения он категорически отказался, при этом щеки его залились воинственным румянцем.
– Что вы, Евгения, это же мой долг! – высокопарно воскликнул он.