В дупле было темно, и вначале я ничего не мог разглядеть. Вскоре, однако, глаза мои немного привыкли к темноте, и я принялся осматривать это необыкновенное жилище.
Прежде всего меня удивили его размеры. В нем мог поместиться добрый десяток людей, и не только стоя, но даже сидя. От высокого пирамидального ствола остались только тонкие стенки, а вся его сердцевина прогнила. Из осыпавшейся трухи образовался пол; он приходился выше уровня воды и был твердый и сухой. Посередине дупла я увидел кучку золы и угли от костра; рядом лежала подстилка из мягкого сухого мха, как видно служившая постелью. Брошенное на нее старое одеяло подтверждало мою догадку.
Здесь не было никакой мебели. Грубый кипарисовый чурбан заменял стул, а стола вообще не было. Тот, кто сделал это дупло своим жилищем, по-видимому, не нуждался в удобствах. Однако он обзавелся самым необходимым. Когда глаза мои совсем освоились с полумраком, я увидел много предметов, которых сначала не заметил: глиняный горшок для стряпни, большую выдолбленную тыкву для воды, жестяную кружку, старый топор, снасти для рыбной ловли и кое-какую старую, поношенную одежду.
Но мое внимание больше привлекало другое — съестные припасы: изрядный кусок жареной свинины, громадная маисовая лепешка, несколько вареных кукурузных початков и почти целая жареная курица. Все это лежало на большом блюде, вырезанном из тюльпанного дерева, какие я часто видел в хижинах негритянского поселка.
Рядом с этим блюдом лежало несколько больших темно-зеленых шаров и желтых шаров поменьше — арбузов и дынь, которые могли оказаться очень недурным десертом, Все эти наблюдения я сделал, пока мой спутник привязывал пирогу к дереву. Я уже все разглядел, когда он вошел.
— Ну, масса, вот она — берлога старого Габа. Проклятым охотникам за неграми сюда не добраться!
— Да у тебя настоящий дом, Габриэль! Как тебе удалось отыскать такое место?
— Габ давно знает это место, масса, В старом кипарисе прятался не один беглый негр. И Габ тоже прятался тут. Он и раньше убегал. Он убегал, когда жил у прежнего хозяина — Хикса, раньше чем его купил масса Сансон. Но он никогда не бегал от масса Сансона. Старый хозяин был добрый с черными, и масса Антуан тоже добрый. А сейчас бедный негр совсем не может больше терпеть: новый надсмотрщик — он очень сильно бьет, он бьет, пока не польется кровь, он привязывает к столбу, ставит под насос, стегает ременной плетью и тяжелым бичом, он делает все, что захочет! Будь он проклят! Я никогда не вернусь назад, никогда!