Мы молчали, раздавались только мое сопение, топот и лязг стали. Когда Балтазар разоружил меня в третий раз, мы решили передохнуть. Во-первых, я устала, а во-вторых, видела, что Балтазар готов поговорить.
Вытерев потное лицо полотенцем, я сказала:
— Похоже, тебе лучше.
— Наверное, Черити меня теперь ненавидит. — Слова Балтазара звучали продуманно, словно он очень часто повторял их самому себе. Он сел на одну из скамей, тянувшихся вдоль стен, и снял маску. — Поэтому сейчас еще важнее снова найти ее. Может потребоваться много времени, чтобы достучаться до нее, но я это сделаю.
— Уверен?
— Да.
— А что, если мы ошибаемся? — Вспомнив ее милое невинное лицо, я подумала, что нелепо даже предполагать такое, но все же хотела полностью убедиться. — Клан Черити убивает людей, а она примкнула к ним...
— Я уверен, что Черити ни для кого не представляет опасности. И знаю, что на самом деле и ты в этом уверена. Но вот Черный Крест предпочтет для надежности убить ее вместе с кланом, — сказал Балтазар. — И эта смерть значит для них не больше, чем любая другая. Может, Лукас в это и не верит, но ты-то понимаешь.
Не знаю, что потрясло меня больше — абсолютная вера Балтазара в сестру или моя неуверенность во всем. Я сидела рядом с ним, едва замечая, что мое отражение в зеркале напротив было четким и ясным, а его — размытым. Должно быть, он не ел уже дня два.
— Балтазар, ты не видел ее больше тридцати пяти лет. Она связалась с совершенно новой бандой вампиров, и похоже, по-настоящему опасных. Как ты можешь быть уверен, что она не изменилась?
Его взгляд был полон печали.
— Мы не меняемся, Бьянка. Это и есть главная трагедия нашего существования — часть того, что значит быть мертвым.
Сердце в груди забилось быстро и сильно. «Я живая, — подумала я. — Я не похожа на остальных. Я все еще жива».
— Отелло не должен был ее убивать, даже если считал, что она его обманывает. — Просто поверить невозможно, что это еще нужно доказывать! Неужели все вампиры так запросто относятся к убийству? — Он неправ не потому, что Дездемона невиновна. Он неправ потому, что считает себя вправе убить свою жену.
— Шекспир так не считал! — Кортни откинула назад белокурые волосы. — В те времена женщины не обладали никакими правами. Разве не так?
Миссис Бетани, как ни странно, не приняла ничью сторону. И по классу сегодня не ходила. Она просто сидела за своим столом и наблюдала за нами — отстраненно и словно забавляясь.
— Статус женщины в течение столетий менялся, мисс Бриганти, но к убийству супруги редко относились серьезно. — Она постучала пальцем по странице книги. — Похоже, вы обе считаете убийство Дездемоны хладнокровным и преднамеренным. Надеюсь, к следующему уроку вы перечитаете те части пьесы, где речь идет о вспыльчивом характере Отелло. Кроме того, мы поговорим о том, как это соотносится с расовым вопросом. Все свободны.