— Но ведь у Александра Беляева, ты сам сказал, речь шла о передаче мысленных сигналов.
— Конечно. Типичная «деза», попытка обмануть противника. А по-настоящему воздействовали на массы совсем иначе. Но об этом ни гу-гу. И я тебе, между прочим, ничего такого не говорил. Просто болтал по пьянке, рассказал сюжет фантастической повести, которую не напишу. Да и никаких конкретных сведений не упомянул, верно? И сам не помню, чего такого наговорил, и тебе помнить не советую, на всякий случай.
Признаться, в эту историю я не очень-то поверил. Однако обещал ему о ней молчать. А через несколько месяцев Глеб скоропостижно умер, хотя был совсем не стар и вроде бы здоров. У меня промелькнула мысль: не разболтал ли он кому-то, кому не следовало, тайну о секретном оружии Бехтерева?
Массовые психозы
В загадочных дебрях подсознания каждого из нас дремлют не только индивидуальные инстинкты, но и коллективные, а то и всеобщие, свойственные роду человеческому. Для их проявления достаточно присутствия определенного объекта, чаще всего — личности, обладающей некими реальными или мнимыми способностями.
«Свойство психической организации человека, — писал известный русский психиатр В.Х. Кандинский, — именно таково, что всякое душевное движение или настроение одного индивидуума отражается на душевном состоянии лиц, его окружающих. Люди в этом отношении представляют аналогию с камертонами одинакового тона; заставьте звучать один из таких камертонов, остальные сами собой придут в созвучное дрожание».
Подобный «психический резонанс» может производить необычайные эффекты. Так, в конце XIX века в США появился «мессия» — Франц Шлаттер. При стечении огромных масс людей, верующих в его магические возможности, он творил «чудеса»: простым наложением рук исцелял от многих болезней.
Репортер, описывавший это собрание, признавался, что поначалу был настроен скептически. Но постепенно его охватило волнение. Он решил подойти поближе к новоявленному святому.
«Когда я приблизился к нему, — писал он, — мной овладел сверхъестественный страх, который было трудно проанализировать. Моя вера в этого человека росла вопреки моему разуму. Бодрствующее, контролирующее, мыслящее, рассуждающее «я» стало колебаться, терять свою силу, а рефлекторное, дремлющее — начало укрепляться. Когда он взял мои руки, моя душа признала какую-то силу в этом человеке, чему, по-видимому, противился мой ум. Когда он раскрыл мои руки, я почувствовал, что мог бы упасть перед ним на колени и назвать его владыкой».
Сила внушения зависит не столько от личных качеств вождя (гипнотизера, проповедника, колдуна, экстрасенса), сколько от настроения и ожидания толпы, воздействующей на каждую ее составляющую единицу (кстати, и на мнимого «владыку» тоже). Объясняют такой эффект по-разному. В.Х. Кандинский предпочитал говорить о «контагиозности» (следствии духовных контактов). В.М. Бехтерев — о своеобразной психической «заразе», или «заразительности», действующей подобно болезнетворным микробам (образно он называл это «психическим вирусом»).