С каждым новым залпом, от глыбы отлетали всё более крупные фрагменты. Сергей так ловко управлял защитным полем, что казалось, будто-то он вращает эту махину невидимыми руками. Не прошло и получаса, как от прежде огромной глыбы остался камень, размерами сравнимыми с человеческим телом. Щербаков появился в зале, приняв дружные аплодисменты, как заслуженное одобрение.
– Думаю, мы хорошо сделали своё дело, – привлёк к себе внимание Онри, уязвлённый, такой несправедливостью. – Сергей, если мне не изменяет память, размеры оставшегося куска не превышают допустимых габаритов шлюзовой камеры?
– «Отлично, Григорий? Нормально, Константин!». – отшутился Щербаков. – Можно «за рога – и в стойло», я хотел сказать: силовым полем и в шлюзовую камеру.
Погасли все экраны, кроме, постоянно работающих, которые располагались над пультами астронавигаторов.
Не прошло и пяти минут, после окончания обработки астероида, как в динамиках прозвучало сообщение Макара об успешном завершении шлюзования. В дополнение к сказанному, Макар уведомил всех, что радиоактивный фон в пределах допустимой нормы, активной биологической среды не обнаружено. Вход в шлюзовую камеру в лёгких защитных костюмах, с обычными респираторами, разрешён.
То, что увидели, вошедшие в шлюзовую камеру, астронавты, превзошло все ожидания. Лежащая там глыба, была много выше человеческого роста, да и в поперечнике составляла около двух метров.
– Вот, эта плита! – Шон рассматривал необычный кусок совершенно гладкого материала.
– Удивительно, от неё отколот незначительный кусок, а остальная поверхность совершенно не повреждена мелкими метеоритами? – заметил Щербаков.