Остроносый товарищ из исполкома охлаждает бородатого мечтателя:
- Нет, нам похвастаться долго не удастся, мы даем только 6% всего улова, а Каспий - 54%, а Дальний Восток - 32...
- А ты дай тралера, мы те покажем Восток с процентами...
- Вот когда пятилеточка обнаружит себя для нас, тогда, товарищ, и сосчитай процент...
Только что пришел с моря тралер, трюмы его набиты треской и палтусом, рыба лежит даже на палубе, тяжелые связки красных морских окуней висят на такелаже.
- Этот самый окунь англичане очень любят...
Толстый человек с каменным лицом оглушительно кричит:
- Эй-эй, ребята, начинай выгружать!
Тралер похож на кита с парусами, воткнули в спину кита две мачты и плавают на нем.
- Вот когда нам эдаких суденышков дадут полсотни за пятилетку...
- Должны дать больше.
- Ловцов не хватаит...
- Рыба - есть, ловец - будет,- утешительно говорит сутулый старик, мокрый от плеч до пят, в кожаном переднике, выпачканном рыбьей слизью и кровью. Усмехаясь, он сообщает мне:
- Через двое-трое суток должен прийти с моря одноименец твой "Максим Горький" - хо-ороший новичок!
В огромных сараях рыбного завода женщины укладывают в бочки освежеванную треску.
- Это повезем англичан кормить...
- Их бы, дьяволов, не треской, а кирпичами кормить!
Молодой парень матрос "вносит поправку":
- Треской, товарищи, питается не буржуазия, а рабочий класс Англии...
- Известно. Чего барин сам не прожует - собаке дает...
Говорят здесь - отлично, кругло, веско, чистейшим языком не засоренным чужими словами.
- Вы, товарищ, на палтуса взгляните,- предлагают мне и ведут в помещение, где анафемски холодно и поленницами, с пола до потолка, лежит распластанная крупная рыба, вероятно, не менее метра длиною, янтарное мясо ее блестит золотом застывшего жира.
- Помещениев не хватаит,- говорят за моей спиной.
Я начинаю замечать, что словцо "не хватаит" - припев ко всем речам здесь.
В порту гремит работа, стучат топоры, тяжело брякают цепи, гулко шлепается тес о деревянный настил, работают лебедки на иностранных судах. Грузят лес на три парохода, четвертый кончил погрузку. Должно быть, эти пароходы привезли части каких-то машин, множество алюминия и рулонов газетной бумаги. Последняя не очень радует глаз, досадуешь, что всё еще нужно ввозить бумагу в страну, которая обладает лесной площадью в 825 миллионов квадратных гектаров, не включая сюда леса Якутии и лесной массив Лены. Но затем вспоминаешь, что до революции мы тоже ввозили бумаги ежегодно 280 тысяч тонн и что все крупные газеты наши печатались на финляндской бумаге. И становится совсем не грустно, когда вспомнишь, что "Крестьянская газета" печатается в количестве 1450 тысяч экземпляров да издает десяток журналов для деревни; вспоминаешь огромные тиражи центральных и областных органов, газеты и книги нацменьшинств; каждый крупный уездный город тоже имеет свою газету, фабрики и заводы - тоже, затем вспомнишь обилие политической, научной, профессиональной литературы и художественной.