— Насколько глупым ты меня считаешь? — спросил Кнолль, ухмыляясь.
— Да ладно, Кристиан. Разве мы не можем уладить это? Я говорила искренне в аббатстве. Вернемся в твой номер. Помнишь Францию? Было здорово.
— Почему тебе так важно стало убить меня? — Его рука сжалась сильнее.
— Если я скажу, ты меня отпустишь?
— Я не в настроении, Сюзанна. Мне приказано поступать так, как мне нравится, а я уверен, ты знаешь, что мне нравится.
Выиграть время, стучала в голове одна-единственная мысль.
— Кто еще был в церкви?
— Катлеры. Кажется, у них неиссякаемый интерес. Не просветишь меня почему?
— Откуда мне знать?
— Я уверен, ты знаешь много интересного.
Он сильнее сжал руку на ее горле.
— Ладно, ладно, Кристиан. Это Янтарная комната.
— Что с ней произошло?
— В этой пещере ее спрятал Гитлер. Мне надо было удостовериться, поэтому я здесь.
— Удостовериться в чем?
— Ты знаешь интересы Лоринга. Он ищет ее, как и Фелльнер. Просто нам повезло иметь информацию, которой нет у тебя.
— Какую, например?
— Ты знаешь, что я не могу сказать. Это против правил.
— А пытаться убить меня — по правилам? Что происходит, Сюзанна? Это не простая охота.
— Давай заключим сделку. Вернемся в твой номер. Поговорим после. Обещаю.
— Мне сейчас не до любви.
Но ее слова произвели желаемый эффект. Рука вокруг ее горла ослабла настолько, что ей удалось оттолкнуться от стены и сильно пнуть его коленом в пах.
Кнолль согнулся от боли.
Она ударила его снова между ног, направив носок своего ботинка в сложенные руки. Ее противник упал на мостовую, и она бросилась прочь.
Парализующая боль пронзила Кнолля, и слезы брызнули из глаз. Сучка опять это сделала. Быстрая как кошка. Он расслабился только на секунду, чтобы перехватить руку, и ей этого хватило, чтобы нанести удар.
Проклятье!
Он смотрел, как Данцер исчезает в конце улицы. От ломящей боли в паху тошнило и было трудно дышать. Кнолль все еще мог бы достать ее выстрелом и полез в карман за пистолетом, но передумал.
Нет необходимости.
Он найдет ее завтра.
Штодт, Германия
Среда, 21 мая, 1.30
Рейчел открыла глаза. Боль в голове пульсировала с каждым ударом сердца, живот болел, как во время морской болезни, тошнило. Запах рвоты поднимался от перепачканного свитера. Подбородок болел и продолжал кровоточить. Она осторожно ощупала кровоточившую рану, вспомнила укол ножом.
Над ней склонился человек, одетый в коричневую рясу монаха. Старческое увядшее лицо и внимательный, обеспокоенный и влажный взгляд. Она сидела, опершись о стену, в коридоре, где на нее напал Кнолль.
— Что произошло? — спросила она.