— Встать! Руки вверх! — пронзительно закричал Одинцов слева.
Больше ждать не было ни времени, ни смысла. Сильно, руками и ногами оттолкнувшись от камней, майор ринулся навстречу пистолетным вспышкам. Он немного не рассчитал. Желая рывком сбить неизвестного с ног, он забыл про живые камни, сапог увяз, зацепился за что-то, и, роняя “ТТ”, майор с размаху грохнулся наземь, буквально в одном шагу от врага. Это и спасло. Вероятно, неизвестный решил, что убил нападавшего, и немедля перенес свое внимание на автоматчиков справа и слева. На миг оглохнув от удара, Дзукаев разлепил глаза и увидел прямо перед собой надвигающуюся согнутую спину ползущего на карачках человека. Пальцы ухватили крупный обломок кирпича, майор вскочил и изо всех сил врезал им между лопатками. Неизвестный сдавленно, утробно крякнул. Ударом сапога майор выбил у него оружие и, заламывая ему руки за спину, навалился на неожиданно мощное — где уж одному справиться! — тело врага. Еще мгновенье — и неизвестный, как танк, попросту раздавил бы Дзукаева, но майор мертвой хваткой вцепился в вывернутые запястья и закричал:
— Сюда! Не стрелять! На помощь!
Подбежавшие запыхавшиеся бойцы осветили их фонарями и наставили в упор автоматы. Неизвестный сразу ослаб, подчинился. Майор достал из брючного кармана обрывок толстой веревки и стянул его запястья жестким узлом. Поднялся сам, тяжело выдохнул:
— Сидеть… Одинцов, дай свой фонарь!.. Ну, кого мы задержали? — он осветил обросшее густой бородой лицо неизвестного и сразу узнал Тарантаева, каким его описала бабушка Савелова. — Так… теперь понятно… Слушай, Коновалов, поищи его оружие! — Сам Дзукаев быстро обнаружил свой “ТТ”, спокойно обтер его ладонью, спрятал найденный тарантаевский “вальтер” в карман и приказал: — Вставай! Одинцов, помоги ему подняться и обыщи.
— Вот еще, товарищ майор, — минуту спустя сказал Одинцов и протянул второй “вальтер”. — В пиджаке у него был.
— За что? — тонким, обиженным голосом вдруг завопил Тарантаев. — Схватили, избили! За что? Ничего не знаю!
— Успеем поговорить, и за что, и про что… — отдышался наконец Дзукаев. — Ну, показывай давай, где ты тут прятался?
— Ничего не знаю, — как заведенная машина, быстро заговорил Тарантаев, — ничего не знаю, напали, избили…
Посвечивая фонариком Одинцова, майор легко отыскал раскрытый лаз в подземелье, спустился по кирпичным ступенькам в удушливо воняющий сыростью и прелью погреб и внимательно огляделся. В углу, в куче тряпья, он увидел солдатский вещевой мешок с большой квадратной коробкой внутри. “Неужели рация?” — мелькнула отчаянная мысль. Пригнув голову, чтобы не задеть низкое перекрытие, майор поставил тяжелый вещмешок на фанерный ящик с жирной кляксой расплавленной свечи, развязал его, и перед ним оказалась зеленоватая металлическая ко робка с помятой крышкой и замками-защелками. Майор с трудом отбросил помятую крышку и узнал немецкий радиопередатчик.