Вот они, бойкие женщины, молодые и поношенные, красиво причесанные, в изысканном макияже, с радужно мерцающими блестками переливающихся камней на пальцах, запястьях, в мочках, на гладких и морщинистых шеях.
И одеты эти женщины-почитательницы художественного поиска нашего Дома моделей — вовсе не в изыски его модельеров и портных, а сплошь в ассортимент промтоварного магазина «Березка», не считая щеголих в натуральной закордонной «фирме».
Что же они тут делают? Наверное, то же самое, что и на всех модных спектаклях, скандальных вернисажах и знаменитых премьерах. Они демонстрируют себя. По-видимому, больше Дунька не рвется в Европу, она подтянула ее к себе для местного повседневного употребления.
И называется это гуляние словечком всеобъемлющим — «тусовка».
Я подтолкнула локтем Ларионова:
— Пошли?
Он удивленно взглянул на меня:
— А вам для задания не надо досматривать?..
— Нет. Читатели получат из моего отчета исчерпывающее представление о направлении моды в этом сезоне…
Когда мы вышли на улицу, я поинтересовалась:
— Так в чем же вас обвиняет следователь?
Ларионов грустно усмехнулся:
— О, это большой и печальный список. Хулиганство, умышленная порча государственного имущества, причинение телесных повреждений…
— А вы причинили Чагину телесные повреждения?
— Наверное, — неуверенно предположил Ларионов. — Скорее всего у него сотрясение спинного мозга…
Дождь угомонился, ветер стих, я и сама не заметила, что мы идем по улице через тихий слепой осенний вечер, туманно-серый, пахнущий палой листвой, бензином, мокрой землей.
Ларионов предложил:
— Может быть, зайдем куда-нибудь, поужинаем?
— Наверное, никуда не попасть…
— Почему? — решительно не согласился он. — Вот кафе «Зенит», я сегодня в нем обедал, договорился, что приду ужинать. Очень вкусно кормят…
Я рассмеялась:
— Какой же вы, однако, предусмотрительный человек.
— Что делать! — обрадовался Ларионов. — Мне сказали, что по вечерам здесь играет замечательный джаз.
Я с интересом посмотрела на него:
— Послушайте, Ларионов, а вы что, ухаживаете за мной?
Он снова привычно засмущался, пожал плечами, неуверенно ответил:
— Ну, нет, наверное. Хотя, с другой стороны, мне бы хотелось сделать вам что-нибудь приятное. — Помолчал, подумал и спросил: — А может быть, это и есть ухаживание?
В кафе было полно народу, но стол, обещанный Ларионову, дожидался нас. На столе красовались кувшин сока охряного цвета, бутылка шампанского, ваза с фруктами и лоточки с увядшей закуской. Видимо Ларионов твердо запланировал этот ужин еще до встречи около кинотеатра. И до своего похода к следователю! Стол был наверняка оплачен им заранее.