— А вы сегодня ели чего-нибудь?
— Сегодня? — стал вспоминать я. — Честно говоря, не помню, да и не хочу.
— Нельзя так, — уверенно заявила Дуся. — Идемте, я вас угощу диковинкой. Вы, наверное, в Москве и забыли, что это такое.
Я взглянул на часы — половина десятого. Солнце заходило в конце улицы, как запрещающий автодорожный знак — желтый диск с раскаленными алыми краями.
— А Надя дома? — спросил я. — Мне надо с ней посоветоваться.
— Дома! Она на задней терраске читает, — обрадовалась Дуся. — Идемте, мы еще не ужинали.
— Спасибо, Евдокия Романовна, мне вообще-то рассиживаться некогда. У меня еще дел много.
— А мы и не станем рассиживаться, мы на бегу чего-нибудь перекусим…
Я открыл калитку, по кирпичной дорожке обошел дом и увидел Надю, сидящую с книжкой в шезлонге. На столике перед ней лежала стопка тетрадей. Она приветливо замахала мне рукой и встала навстречу.
— Устраивайтесь, вам здесь будет удобно, — показала она мне на шезлонг. — Новостей у вас нет?
— Да кое-какие соображения появились, хочу с вами обсудить…
Из боковой пристройки вышла Дуся и на протянутых ко мне ладонях показала два огромных овально-круглых, белоснежных, тяжелых даже на вид яйца — каждое размером с хороший кулак.
— Вы такое давно пробовали? — спросила Дуся.
— Я такого никогда даже не видел, что это?
Она засмеялась:
— И неудивительно! Это гусиные яйца. Сейчас гусей-то почти не стало, а уж яиц их никто и не видит в городах. У нас-то здесь редкость…
— Я действительно не видел таких, — честно признался я.
Дуся с сожалением покачала головой:
— Я, наверное, последняя, кто гусей держит. Помру — забудут, как гусыня выглядела. Птица, ей-богу, замечательная, а благодарной памяти ей нет. Людям, конечно, сказка нужна. Правда, она ведь так не тешит. Гусь-то ведь любит свою гусыню и заботливей и вернее, чем лебедь, а все песни про любовь только о лебедях сложены…
Надя засмеялась:
— Гусю для легенды длины шеи не хватило…
Справедливости ради я заметил:
— Гусь все-таки почаще встречается, чем лебедь. А в легенду попадает то, что реже видим…
— Ну да, — согласилась Надя. — Поэтому легенды о лебедях написаны гусиными перьями…
Помолчала и усмехнулась грустно:
— Боюсь, что скоро гуси тоже станут редкими, как лебеди. Когда-то Россия занимала первое место по вывозу гусей. Из наших мест гуси на экспорт пешком отправлялись. Знаете, как это делали?
— Нет, никогда не слышал…
Надя засмеялась.
— Гуся осеннего, откормленного брали под крылья и опускали ногами в бочку с расплавленным варом. Окунут и пустят по песку, по пыли бегать. На вар пыль налипнет, засохнет, тут ему снова ноги окунают в бочку. И так несколько раз, пока не нарастут у него толстые черные сапоги. После этого собирают тысячное стадо и пешим ходом — в Германию. Пока дойдут до Пруссии, обколотят смоляные сапоги, их фермеры по мешкам на откорм рассадят и к рождеству на всю Европу продают неслыханного вкуса и жирности гусей. Так и хвастались ими — мол, «прусские гуси».