– Да вот из-за неё. Закончил дело лейтенанта Петрова.
– Это который? Командир второй роты у Гусарова?
– Тот самый, – подтвердил Сидоренко, удивлённый памятью полковника на людей.
Гаркуша снова потянулся за папиросой и, полузакрыв глаза, стал разминать её толстыми култышками обрубленных ещё деникинцем пальцев.
– Петров, Петров… Расскажи-ка, Николай Иванович, вкратце. Я что-то не в курсе. Если не секрет, – улыбнулся Гаркуша одними губами. – Не очень люблю такие рассказы, но знать надо.
– Да особенно и нечего рассказывать, товарищ полковник. Мелкое дело. Очень глупый случай. Даже досадно. Лейтенант Петров, – вот его фотография из личного дела, – ещё молодой офицер. Родился в 1918 году в Староукраинске, мальчишкой нанялся в топографическую партию держать рейку. От топографов перекочевал к геологам, от тех ещё дальше, уехал на север – и пошло. Домой наезжал изредка, обычно зимой. Отслужил срочную службу, в армию пошёл добровольцем, попал в училище, из училища – на фронт. Был ранен. У нас он, да и вообще на фронте, сравнительно недавно. Командовал взводом. Был замкомроты, затем после Ольшанки – помните? – ему дали роту. Воевал неплохо, человек грамотный, умный. Отзывы о нём положительные. И начальников, и подчиненных, и товарищей…
– А с кем он дружил? – вдруг перебил полковник.
– Да близко, собственно, ни с кем. Немножко – с командиром взвода Логиновым, немножко с офицерами штаба, – и, перехватив взгляд полковника, Сидоренко опередил его вопрос: – Я уже об этом подумал. Нет, дружба носила здоровый характер, так как никаких целей личного благополучия он не преследовал. В быту Петров скромный, весёлый и приветливый человек. В общем – воевать бы ему да воевать, так нет же… Вчера ночью он вернулся в подразделение от комбата, передал командование ротой командиру первого взвода, разъяснил боевой приказ, обстановку, а сам, вместо того, чтобы сразу идти с ротой в бой, задержался, выпил и с пьяных глаз убежал в тыл – дезориентировался.
– А может, просто «дезертировался»?
– Не похоже, товарищ полковник. Во-первых, Петров – человек смекалистый и умный, он мог бы сделать это гораздо тоньше. Во-вторых, нарвавшись на солдат второго эшелона, он принял их за гитлеровцев и, командуя воображаемой ротой, решил открыть баталию. Видя, что никто его команды не выполняет, изругал всех предателями, изменниками и с криком «русские погибают, но не сдаются!» бросился один вперёд. Чуть спьяна не перестрелял наших же солдат… Картина, конечно, не лишена комизма, но психологически нельзя не принять этот факт во внимание.