— Точно, — сказал Гитлер. — Что сделали ваши драгоценные бранденбуржцы? Ничего, о чем бы стоило говорить хоть минуту. — Он снова доводил себя до ярости, как всегда в таких случаях, пустив в ход свою поразительную память. — Когда создавали Бранденбургское подразделение, его назвали ротой для выполнения спецзаданий, и я помню, как его первый командир, фон Хиппель, говорил своим людям, что к тому времени, когда он закончит их подготовку, они смогут украсть дьявола из ада. Я нахожу это иронией, господин адмирал, потому что, насколько помню, не они привезли мне дуче. Я должен был организовать это сам.
Голос Гитлера достиг крещендо, глаза излучали огонь, лицо было мокрым от пота.
— Ничего! — взвизгнул он. — Вы мне ничего не дали, но ведь с такими людьми, с таким снаряжением вы должны были бы уже давно доставить мне Черчилля из Англии.
На минуту, пока Гитлер переводил глаза с одного на другого, установилась полная тишина.
— Что, разве не так?
У Муссолини был загнанный вид, Геббельс с энтузиазмом кивал. Масла в огонь подлил Гиммлер, спокойно сказав:
— А почему бы нет, мой фюрер? В конце концов, все возможно, каким бы чудом это ни было, что вы и доказали, доставив сюда дуче из Гран Сассо.
— Совершенно верно. — Гитлер снова успокоился. — Великолепная возможность показать нам, на что способен абвер, господин адмирал.
Канарис был ошеломлен:
— Мой фюрер, я правильно понял, что вы?..
— Но ведь подразделение английских «коммандос» атаковало штаб Роммеля в Африке, — сказал Гитлер, — и подобные группы множество раз совершали налеты на французский берег. Неужели я должен поверить, что немецкие ребята способны на меньшее? — Он погладил Канариса по плечу и любезно сказал: — Позаботьтесь об этом, господин адмирал. Организуйте. Я уверен, вы что-нибудь придумаете. — Он обернулся к Гиммлеру: — Вы согласны, господин рейхсфюрер?
— Конечно, — без колебаний ответил Гиммлер. — По крайней мере, анализ осуществимости абвер ведь может провести?
Он слабо улыбнулся Канарису, который стоял, как громом пораженный. Облизав сухие губы, Канарис хрипло сказал:
— Как прикажете, мой фюрер.
Гитлер обнял его за плечи:
— Хорошо. Я знал, что, как всегда, могу на вас положиться. — Он вытянул руку, как будто направляя всех вперед, и склонился над картой: — А теперь, джентльмены, о ситуации в Италии.
* * *
Канарис и Гиммлер возвращались в Берлин на самолете «дорнье» той же ночью. Они выехали из Растенбурга одновременно и проехали девять миль до аэродрома в разных машинах. Канарис опоздал на пятнадцать минут. И когда он наконец поднялся по трапу в «дорнье», настроение у него было не из лучших. Гиммлер уже пристегнул ремни, и Канарис, немного помедлив, подсел к нему.