Основная часть зала — большое квадратное пространство, посреди которого торчит касса. Было еще три прохода, заставленых автоматами, в основном теми, которые на деньги, но была еще парочка пинболов и стрелялок. Я пошел по первому проходу, по пути рассматривая детишек, прилипших к автоматам. Эти штуки сильно прогрессировали с тех пор, как я сам был пацаном. Тогда было максимум 10 пенсов, еще можно было поставить 2 и 5. А сейчас большинство стоило 20, натуральная обдираловка, я считаю. Где же эта пацанва найдет столько бабок, чтобы весь день торчать у автоматов? Да епть, там же, где добывали эти бабки в свое время я и все остальные — своруют что-нибудь, хули там.
— Браток, прикурить не найдется?
Я обернулся. Передо мной стоял грязный, мелкий и тощий пацан в черном бомбере и с жирными волосами — таким хочется с ходу двинуть в ухо, просто чтобы посмотреть, как их уносит воздушным потоком.
— Ты кого тут братком назвал? — спросил я. Он пожал плечами и хотел было отвалить.
— Да ладно те, браток. Я тока спросил. — Я схватил его за рукав. — Где та телка, которая только что сюда вошла?
— Телка? Тут баб вообще нет. Отцепись от меня.
— Ты мне мозг не еби, мудак недоделанный. Она сюда зашла минут пять назад, не больше.
— Ладно, ладно. Волосы отпусти. Больно же, пиздец. Ой, блядь… — он потер репу, потом наклонился вперед и зашептал: — Единственная телка тут — это Мона, она вон там, у пинбола. Только ты от нее ниче не получишь, хе-хе…
— Ты, бля, че это имеешь в виду, мелкий…
— Ай… отпусти… Я про то, что ей не засадишь. Она не продается.
— Ты в этом уверен, а?
— Ага, уверен… бли-ин!
— А ты знаешь, кто я, а?
— Само собой. Ройстон Б…
— Ройстон Блэйк, на хер. И я могу засадить кому угодно. Усвоил?
— Ну да, да. Ухо отпусти.
— Так че она тут делает, если не продается?
— Она… ээ… чесе гря, не знаю.
— Не знаешь? Хватит заливать. А ну колись.
— Сам ее спроси.
— Слушай ты, недоносок ебаный… — я схватил его за лодыжку и рванул вверх. На ковер посыпались двадцати- и десятипенсовики. Тут же подскочило с полдюжины других пацанов, которые мигом все похватали, даже не глядя на попавшего в беду камрада. Я держал его одной рукой, а другой прикуривал и разглядывал пацанов. Почти все были такие же тощие, как и тот, которого я держал. Не то что в мое время, когда нужно было родиться с кирпичами и минометом в крови, просто чтобы пройти мимо зала игровых автоматов. Либо народ тут совсем измельчал, либо автоматы стали привлекать публику классом пониже. И, судя по некоторым молодым дерьмоедам, с которыми мне приходилось сталкиваться у дверей “Хопперз”, ближе к истине был второй вариант.