— Восемьдесят, — говорю. И изо всех сил стиснул челюсти. Держись. Стой на своем.
Он отсчитал восемь десяток и положил на стол. Я забрал бабки. Я уже лет сто таких денег в руках не держал. Натан обычно удерживал большую часть зарплаты, чтобы покрыть издержки. К тому же он никогда столько не платил. Я посмотрел на этого Ника, думая о том, рассказал ли ему Натан про издержки, когда он покупал это место. Этот чувак в натуре оказался лохом чилийским.
— Так что, работа остается при мне или как? — вдруг выдал я.
Он начал поглаживать подбородок — обычно это значит, что чувак собирается гнать какую-нибудь херню. Язык тела, все такое.
— Типа того.
“Типа того”? Что еще за “типа того”?
— Ну, у меня есть для тебя работа. Но не у двери.
— Да ну? — Становилось интересно. Мне нравилось работать у дверей в “Хопперз”, но была одна работа, ради которой я бы забил на эту. — Хочешь, чтобы я был менеджером?
— Не совсем.
— Ну, за стойкой я не работаю. А если нужны посудомойки, вали на биржу труда.
— Ничего такого. Скажем так — что нужно такому парню, как я, который занимается тем, чем занимаюсь я.
Тут пришла моя очередь поглаживать подбородок. Занимается тем, чем занимается он? Насколько я знал, он был очередным залетным чужаком, который приехал в Манджел и думает, что сможет сорвать куш. Я, браток, таких уже видел. Надолго их никогда не хватает.
— А мне, блядь, откуда знать? — говорю.
— Но ты ведь знаешь, чем я занимаюсь, правда? Я пожал плечами.
— Владеешь “Хопперз”?
— Ага. А еще?
Я снова пожал плечами. Вообще-то я не люблю пожимать плечами, но он меня вынудил.
— Не знаю, бля. Что тебе надо, что бы я сказал? Едрена вошь… У меня есть работа или хули?
Он улыбнулся и стал качать головой. Но не так, будто говорил мне “нет”. Медленно качал башкой, точно вспоминал какую-то старую шутку. Он вообще был охуительно странным парнем. Но, кажется, я ему нравился. Качество в человеке за милю видно, и если ты нанимаешь кого-то в Манджеле, постучаться в мою дверь — это лучший вариант.
— Имей в виду, — сказал я, — все зависит от того, что за работа.
— Лады, — сказал он, — я тебе расскажу. Он встал и по-рулил к окну. Забавно, все люди так делают, когда собираются сказать что-то важное. Но что тут может быть такого важного?
Какая работа, скажите мне, может быть важнее работы вышибалы?
Это вопрос, который все пацаны задают себе долгие годы и без особого смысла. Честно говоря, нет ничего важнее, чем впускать тех, кого нужно впустить и посылать всех остальных куда подальше. Я о чем, представьте себе мир, где всякие незваные заходят, куда хотят, и портят жизнь остальным. Так себе зрелище. Поэтому вышибала — священная профессия.