Когда я учуял запах из “Кафе Барта”, орешки уже кончились, и мне очень захотелось, чтобы я чуть раньше проявил характер и отдал Стэну только шестьдесят фунтов. Интересно, есть у Барта стейк с картошкой? Если нет, то еще с чем-нибудь. Может, с пирогом. Я подумал об этом и решил, что Барт может один разок обслужить меня в кредит, я ж теперь подручный, все такое. В конце концов, в жизни только и делаешь, что берешь и отдаешь, и ему рано или поздно могут понадобиться мои навыки подручного. Прежде чем зайти внутрь, я отошел отлить в переулок рядом с кафе. После этого открутил крышку с бутылки и поднес ее к губам, закрыв глаза и ненадолго погрузившись в это золотое море. Я нырнул на четверть бутылки вглубь, прежде чем вернулся на поверхность и вдохнул воздуха. А потом я заметил ее.
Она сидела на заднице футах в десяти от меня.
— Эй! — позвал я. Она не услышала, так что я подошел поближе. В переулке было темно, я достал зажигалку и присел на корточки.
Так и есть, дочка Дага, Мона.
Я дернул ее за ногу и позвал по имени. Она приоткрыла один глаз, уставилась на меня и слегка усмехнулась. Что-то тихо сказала.
— Чего-чего, дорогуша?
Глаз снова закрылся, лицо обмякло. Я наклонился и принюхался к ее дыханию. Выхлопа опять не было. Как в тот раз, когда я ее видел рядом с “Хопперз” — не в себе, но бухло тут ни при чем. Я начал думать, может, с ней че не так. У нас такой чувак в школе был — Элмером звали. Вдруг съезжал с катушек и валялся на полу, дергая ногами и высунув язык. Забавно было. Пару лет назад он въехал на своей тачке в стену и разъебошил ее к чертовой матери. Очень было обидно. Это был прекрасный серебристый “Форд Зефир”, без единого пятнышка ржавчины.
Но, по-любому, было две причины, по которым я сомневался, что Мона такая же. Во-первых, язык не высовывался у нее изо рта. А во-вторых, я заметил, что в последнее время куча подростков странно себя ведет, а ведь не могли они все болеть тем же, что и Элмер.
Я глотнул еще виски и закурил, думая, зачем я ломаю над этим голову. Ее здоровье — это не мои проблемы, бля. Особенно теперь, когда я стал самым крутым подручным в Манджеле. А Даг может взять свое тухлое пиво и закачать себе в хуй при помощи кузнечных мехов, потому что мне на него насрать.
Да кто он, блядь, вообще такой, чтобы указывать Рой-стону Блэйку, что ему делать?
Я сделал еще глоток и несколько затяжек, потом выпустил дым и поднял Мону. Поднимать там было особо нечего, если честно. Как будто взвалил на плечо свернутый ковер. Я пошел в дальний конец переулка и пнул старую дверь. С другой стороны был засов, но он и в старые времена никогда не работал, чего уж говорить про сейчас. За дверью был старый грязный двор позади магазина приколов. А там можно было перешагнуть через низкий забор и на цыпочках пройти вдоль большой старой стены, которая выходила на Уолл-роуд. Ну, так я и поступил.