— А это что за пушка?
— Противотанковое ружье, — ответил я, снимая его с плеча и протягивая спросившему.
— Массивная штука! — сказал он.
Другой снайпер также подержал ружье в руках и воскликнул:
— Да эта штука весит килограммов пятнадцать!
— Зато она пробивает даже танковую броню, — вставил я.
— А ты что, собрался уничтожать танки? — еще один снайпер рассмеялся.
— Нет, но с помощью этого ружья я уничтожил польского пулеметчика, который укрывался за мешком с песком.
— Ладно, у каждого свои причуды, — махнул рукой снайпер, назвавший меня хорошим командиром.
— Ты уже слышал о французах и англичанах? — спросил меня еще один из новых сослуживцев.
— Нет. А что с французами и англичанами? — удивился я.
— И те и другие объявили нам войну.
— Мать твою! — вырвалось у меня.
Мне стало понятно, что на Польской кампании война для меня не закончится, если, конечно, я не позволю убить себя раньше времени. С этими невеселыми мыслями я вскоре заснул.
Глава четвертая
Я становлюсь учеником профессионального снайпера
5 сентября силы Вермахта большую часть дня были заняты перегруппировкой. Группе армий «Юг», состоявшей из трех полноценных армий, в которые входило около миллиона людей, требовалось еще некоторое время, чтобы выполнить задачи, возложенные на нее на данном этапе, и овладеть городами Лодзь, Озорков, Радомско и Бжезины.
Я был рад передышке. Сразу после завтрака я начал чистить свой карабин и противотанковое ружье. При этом я был доволен тем, что мне удалось получить утром не только семь патронов для моего карабина, но и еще семь патронов для своего противотанкового ружья. Это дало мне возможность попрактиковаться с ружьем. Я даже попытался приладить к нему мой старый 2,5-кратный оптический прицел. Но это мне не удалось.
Около 11 часов меня вызвали в палатку, в которой располагался штаб нашего командира полка полковника Хользварта. Когда я вошел, он сидел за дубовым столом и смотрел на разложенные перед ним карты.
— Ефрейтор Бауэр по вашему приказанию прибыл, господин полковник, — отрапортовал я и по всей положенной форме салютовал и щелкнул каблуками.
— Вольно, ефрейтор, — полковник улыбнулся. — Могу я увидеть твои бумаги?
Меня поразило радушное выражение его лица. Все-таки он был офицером такого ранга, а я всего лишь ефрейтором. Я спешно протянул полковнику свою личную солдатскую книжку.
Просмотрев ее, он сказал:
— Я вижу, ты окончил снайперскую школу в Берлине.
— Так точно, господин полковник, — ответил я.
— Что ж, некоторые старые военные относятся к снайперам предвзято. Но я знаю истинную цену подобным бойцам. Поэтому в моем полку есть несколько взводов, состоящих из одних снайперов, в том числе и твой взвод.