— То, что я хотела рассказать тебе, если бы ты выслушал, — сказала она. — Роберт сообщил мне новости о французах. Мы должны известить короля.
— Ты хочешь, чтобы я поверил, что вы наедине говорили о политике?
Он с отвращением оттолкнул ее, и она упала на пол. Стоя над ней, он произнес с глухим рычанием:
— Я добьюсь правды от вашего менестреля. Если понадобится, я вздерну его на дыбу.
Она поднялась на колени и обхватила его ногу.
— Пожалуйста, Уильям, не трогай его!
Он смотрел, как она ползает по полу, умоляя не трогать ее любовника, и боль сокрушала его грудь.
— Разве то, что было между нами, ничего не значит для тебя? — спросил он.
И возненавидел себя за слабость, уловив жалобные нотки в своем голосе. Он повернулся к ней спиной и вышел. Холодный ночной воздух не освежил его горячую голову. С тех пор как мать отослала его, шестилетнего мальчика, в чужой дом, он не испытывал такого безысходного отчаяния и одиночества. Второй раз в жизни мир рухнул вокруг него.
Он любил ее. Он понял это только сейчас. Девушка, встреченная им в конюшне много лет назад, разожгла его воображение и заполнила его мечты. И она даже не знала об этом.
Он привык решать, что ему нужно, и находить способ это получить. Но он не мог понять, что ему делать с Кэтрин и с его чувствами к ней.
Но сегодня он найдет этого красавца барда и прогонит его.
Кэтрин отослала служанку и заперла дверь, зная, что это не удержит Уильяма, если он захочет войти. Она ходила по комнате в ожидании, когда он явится и забарабанит в дверь, желая узнать, где прячется Роберт. Слава Богу, она показала Роберту тайный подземный ход и спрятанную давным-давно лодку. Немного удачи — и он сейчас уже далеко уплыл вниз по реке.
Уильям не пришел. Измученная, она придвинула к двери тяжелый сундук и легла в постель. Она спала урывками и проснулась совершенно разбитая.
— Мужчины ушли из зала, миледи, — через дверь крикнула ей служанка. — Могу я войти, чтобы помочь вам одеться?
Кэтрин отодвинула сундук и впустила Мэри.
— Я еще немного отдохну, — сказала она, садясь на сундук. — У меня что-то с желудком.
— Я сейчас принесу молоко и хлеб, миледи, — сказала Мэри. — В таких случаях ничто так не помогает, как хлеб, намоченный в теплом молоке, в который добавлено немного меда.
Хотя к обеду Кэтрин уже хорошо себя чувствовала, она сказалась больной и попросила принести обед к ней наверх. Она не была готова увидеться с Уильямом. Кроме того, ей нужно было время, чтобы придумать, как доставить Гарри известие о готовящемся вторжении французов. Она поняла, что Уильяма просить бесполезно.