— Если у владыки Креола нет возражений, то да, собираемся.
— У владыки Креола нет возражений, — ответил Креол, закончив изучение ауры Кебракии и найдя её чрезвычайно сильной магессой. — Вполне подойдёт.
— Искашмир и Бестельглосуд говорили то же самое, — отмахнулась Кебракия. — А я скажу вам то же самое, что говорила им — меня это не интересует. Политика — грязное занятие, и я не желаю в него лезть. Я понимаю, что в Совете сейчас переизбыток вакансий… но поищите кого-нибудь другого, дражайшие повелители, поищите кого-нибудь другого. Меня вполне устраивает моя нынешняя должность.
— Мы надеялись, что ваша позиция изменилась, обожаемая Кебракия, — просительно улыбнулся Клевентин. — В конце концов, теперь в политике Серой Земли многое изменилось… сама Серая Земля на глазах меняется. Владыка Креол намеревается действовать совершенно иначе, нежели прежние…
— Обо всём этом я уже наслышана, — перебила его Кебракия. — Я не лезу в политику, но это не значит, что я ею не интересуюсь. Поверьте, я в курсе того, что произошло за океаном и какая жалкая участь постигла Бестельглосуда. Между прочим, в той войне у меня погибла внучка.
— Боже!.. — ужаснулась Ванесса. — Поверьте, мы очень сожалеем…
— Что мне ваши сожаления? — поморщилась Кебракия. — Альбракия была хорошей девочкой. Доброй, умной, талантливой. А теперь её нет, и незачем ворошить прошлое. Я не знаю, кто конкретно её убил, и не желаю узнавать. Но и в ваш Совет Двенадцати я не вступлю.
Креол откинулся на спинку стула, подозрительно разглядывая Кебракию. Тивилдорм вопросительно смотрел на Креола. Клевентин внимательно разглядывал потолок. Ванесса же просто сидела молча, стараясь не привлекать к себе внимания — почему-то в присутствии Кебракии она ужасно оробела. Обычно за ней такого не водилось.
— Это твоё окончательное слово? — наконец спросил Креол. — Ты отказываешься?
— Об этом Искашмир и Бестельглосуд меня тоже спрашивали, — усмехнулась Кебракия. — Надеюсь, меня не заставят надевать серый плащ силой?
— Не хочешь — дело твоё, уговаривать не собираюсь… — вяло пробурчал Креол. — Только время зря потратили…
— Если вам вновь что-то от меня потребуется, просто известите, и я явлюсь сама, — поклонилась Кебракия Мудрая. — Надеюсь, вы останетесь на чай с коржиками, дражайшие повелители?
— Мы торопимся, — встал со стула Креол.
— В таком случае, если желаете, я могу телепортировать вас прямо к воротам гимнасия.
Так она и сделала. Все четверо мгновенно оказались снаружи, у ожидающего дилижанса. Хотя Тивилдорм явно пожалел, что согласился на телепортацию — его лицо исказилось смертной мукой, призрачное тело заколебалось, как исчезающий мираж. Клевентин с беспокойством схватился за карман, где лежал драгоценный танзанит, сберегающий душу учителя.