— Уроды? — живо заинтересовался Пётр. — Алексашка, пошли скорее, посмотрим!
Егор, ещё в классе пятом посещавший вместе со своими родителями санкт-петербургскую Кунсткамеру, сразу понял, что там такое — в этом бежевом шатре, и не испытывал ни малейшего желания заходить туда, но — приказ царский… Сглотнув неприятную слюну и тяжело вздохнув, он последовал за Петром.
В больших банках, очевидно, заполненных специальным раствором, чего только не было: человеческие эмбрионы, младенцы с тремя глазами — и прочими аномалиями, отдельные человеческие органы, крыса с двумя головами, непонятная жёлтая рука — с восемью пальцами.
Егор, чувствуя, что его начинает мутить, старался на банки не смотреть, внимательно изучая дощатый пол и матерчатые стены шатра. Была присуща его организму такая странность: совсем не боялся крови — ни своей, ни чужой, а вот перед всяким уродством испытывал сильнейшую брезгливость…
Пётр же, наоборот, как заведённый бегал от одного сосуда к другому, радостно тыкал пальцами, громко и искренне восторгался:
— Алексашка, ты посмотри только сюда, увалень худородный! Красота-то какая! А это? Гы-гы-гы! Ха-ха-ха! Вот славно-то как!
Уже выйдя из противного шатра, царь приказал Алёшке:
— Найди срочно Лефорта! Отведи сюда, велю купить, не торгуясь, всё это — вместе с шатром, и отправить — в Преображенское. Пусть там эти диковинки осторожно, чтобы ничего не разбить, сложат в большую кладовку — до моего приезда…
В конце апреля месяца они стали собираться домой, предварительно распространив слух, что часть Великого Посольства перебирается в Англию — пообщаться с тамошними аристократами, изучить разные ремёсла и хитрости английские…
Алёшка Бровкин, обойдя добрую половину порта амстердамского, высмотрел и нанял подходящую посудину — крепкий трёхмачтовый датско-английский бриг (один компаньон, он же капитан судна, — датчанин, другой — англичанин, постоянно проживающий в Лондоне) с гордым названием «Кинг», то есть по-русски — «Король». Корабль считался сугубо торговым, но вдоль каждого его борта располагалось по шесть бронзовых пушек, могущих стрелять как чугунными ядрами, так и картечными гранатами.
Перед самым отплытием в Москву были отправлены (разными дорогами) трое надёжных гонцов — с почтой к Фёдору Юрьевичу Ромодановскому, состоящей только из нескольких частных писем, в которых, на первый взгляд, не было ничего тайного: описывались голландские прелести и диковинки, подробно рассказывалось о достоинствах местных дам и скота домашнего… Только в заранее условленном месте было помещено секретное сообщение (симпатическими невидимыми чернилами) — об истинном маршруте следования царя и персон, его сопровождающих…