— Я буду говорить с вами так, как мне нравится!..
Мэгги — девушке эмоциональной и с характером, никогда бы и в голову не пришло вести себя подобным образом, отметил я.
Белинда, поразмыслив над своей последней фразой, сказала уже более спокойно:
— Простите! Я не должна была так говорить. Но разве обязательно держаться с нами столь отчужденно, сдержанно, избегая встреч? Мы ведь тоже люди и… А вы завтра пройдете мимо меня на улице и не узнаете. Вы же нас просто не замечаете…
— Ошибаетесь — я все прекрасно замечаю. Вас, например… — Я намеренно не смотрел в ее сторону, зная, что она внимательно меня изучает. — Вы недавно работаете по наркотикам. В 12-м бюро в Париже. Опыт работы невелик. На вас темно-синее пальто, темно-синий шарф с рисунком из маленьких белых эдельвейсов, вязаные белые гольфы, удобные туфельки с пряжками. Рост пять футов четыре дюйма, фигурка такая, что — по выражению знаменитого американского писателя — епископ проделал бы дырочку в витраже, чтобы полюбоваться ею из окна. Очень красивое лицо, светлые шелковые волосы с платиновым отливом, черные брови, зеленые глаза. Восприимчива и — что самое приятное — начинает беспокоиться о своем шефе — особенно в отношении его антигуманности… Да, совершенно забыл. На среднем пальце левой руки потрескался лак, а обаятельная улыбка становится буквально сногсшибательной из-за чуть-чуть косо поставленного верхнего левого глазного зуба.
— Вот это да! На мгновение она лишилась дара речи, что было, как я уже начинал понимать, совершенно ей не свойственно. Она взглянула на упомянутый ноготь — лак действительно слегка потрескался — потом с улыбкой повернулась ко мне. Улыбка вполне соответствовала моему описанию.
— Может быть, вы действительно…
— Что?
— Интересуетесь нами…
— Конечно, интересуюсь.
Кажется, она начинала путать меня с сэром Галадом, а это могло плохо кончиться. Поэтому я добавил:
— Все мои сотрудники — молодые и красивые, и для меня, словно родные дочери.
После небольшой паузы она чуть слышно пробормотала какую-то фразу, мне показалось, нечто вроде:
— Понятно, папочка!
— Что вы сказали? — с подозрением переспросил я.
— Ничего… Ровным счетом ничего.
Мы свернули на улицу, где размещалась фирма «МОРГЕНСТЕРН и МОГГЕНТАЛЕР». Впечатление, произведенное на меня этим местом накануне, сейчас усилилось. Здание выглядело мрачнее, чем вчера, а в канавах скопилось больше грязи и мусора. От дома веяло холодом, в нем таилась угроза. Казалось, на булыжной мостовой и тротуаре даже трещин стало больше. Выступавшие с обеих сторон фронтоны сближались все теснее — еще сутки, и они наглухо сомкнутся.