Я добрался до района доков, осмотрелся и пошел дальше, пока не очутился в глубокой тени сарая для хранения грузов. Светящиеся стрелки моих наручных часов показывали без двадцати два. Ветер усилился и стало еще холоднее. Но дождь не начинался, хотя воздух был перенасыщен влагой. Я чувствовал запах моря, дегтя, канатов и разных других вещей, которыми одинаково пахнут все доки мира. По темному небу неслись такие же темные тучи, временами приоткрывая далекий бледный полумесяц, но чаще заволакивая его. Но даже когда луна скрывалась за тучами, тьма не становилась абсолютной, ибо далеко вверху, сквозь неровные, постоянно меняющие очертания просветы, мерцало звездное небо.
Когда становилось немного светлее, я вглядывался в темноту, окутывающую гавань. В гавани находились буквально сотни барж — ведь это одна из самых крупных гаваней для их приема. Все баржи теснились в хаотическом беспорядке. Но я понимал, что беспорядок только кажущийся. Как ни плотно стояли баржи и как ни велико искусство, необходимое для вывода судна в море, каждая баржа имела узкую полоску воды, по которой она могла выйти в открытое море. От причалов, у которых швартовались баржи, перпендикулярно к берегу тянулись узкие сходни, связывающие баржи с сушей.
Лупа спряталась за тучей. Я вышел из тени и ступил на одну из центральных сходней, неслышно двигаясь по мокрому дереву на резиновых подошвах. Будь я даже в сапогах, подбитых гвоздями, и тогда вряд ли привлек бы чье-нибудь внимание — кроме тех, желавших мне зла. Хотя на всех баржах размещались команды, а в ряде случаев и с семьями, лишь на двух или трех светились одинокие огоньки, и, если не считать тихой симфонии ветра и слабого поскрипывания троса, все вокруг было погружено в безмолвие. Гавань со своими сотнями барж сама по себе являлась целым городом, и этот город спал глубоким сном.
Я прошел треть расстояния по главной сходне, когда пуна снова выглянула из-за туч. Я остановился и оглянулся.
Ярдах в пятидесяти за мной шли двое — молча и целеустремленно. Они казались лишь тенями, силуэтами, но я заметил, что правая рука каждого выглядела длиннее, чем левая. Что-то держали в правой руке. Я не удивился, заметив это что-то, как не удивился, заметив их самих.
Я посмотрел направо. Параллельно сходне, от берега двигались еще двое. Они шли на одном уровне с теми, что следовали непосредственно за мной.
Я взглянул налево — еще двое, еще два силуэта. Меня восхитила синхронность, с которой они действовали.
Я повернулся и снова пошел вперед. На ходу я вынул из кобуры пистолет, снял с него непромокаемый чехол и спрятал в карман на молнии.