Они покинули дом Катабаха в три часа пополудни. Илькавар не знал, чего он боится больше: идти в воровской квартал на поиски неведомого чудовища или оставаться в одиночестве в проклятом доме. В конце концов, Конан лишил его выбора, и Илькавар был благодарен королю за это.
Юноша плелся за Конаном и молча смотрел в его широкую спину.
Они оба облачились в длинные широкие плащи, оба скрыли лица капюшонами. В воровском квартале подобная одежда была обычным делом.
– Публичный дом, – заметил Конан между делом и показал своему спутнику на ничем не примечательный домик с цветами на подоконнике.
Илькавар поднял голову и увидел в окне лицо женщины. Внезапно женщина завизжала и спряталась внутри дома.
– Что с ней? – спросил Илькавар.
– Не знаю. – Конан пожал плечами. – Обычно проститутки реагируют на появление мужчин прямо противоположным образом. Нужно узнать, что здесь творится.
– Вы намерены зайти в публичный дом, ваше величество?
– Не для того, о чем ты подумал, болван!
Конан толкнул дверь и вошел.
Женщина в ужасе смотрела на него.
Киммериец был прав – судя по одежде, дама явно занималась одной из самых древних профессий в мире. Она была наполовину обнажена, ее прозрачная юбка имела длинный разрез до середины бедра, и все желающие могли обозревать ее стройные ноги.
Браслеты и широкое ожерелье из поддельного жемчуга дополняли наряд красавицы.
– Имя, – сказал Конан отрывисто.
– Эланна.
– Почему ты испугалась?
– Здесь был… мужчина. Так нам показалось. От него дурно пахло, но от многих клиентов дурно пахнет.
– Продолжай, – приказал киммериец, когда она задохнулась от слез. И прикрикнул: – Мне некогда! Потом будешь рыдать.
– Он хотел женщину. Так нам показалось по его жестам.
– По жестам? Разве он не разговаривал с вами? -перебил Конан.
– Нет, он… он мычал.
– И вас не насторожил такой способ общения? – осведомился король, оглядываясь по сторонам.
В доме было довольно чисто. Имелось даже зеркало, довольно мутное, но все же сносно отражавшее мир.
– Господин, мы встречаем самых разных людей. Мы не привыкли интересоваться их личной жизнью. Бывают ведь мужчины, у которых вырезан язык… Неприлично было бы задавать лишние вопросы, особенно если у клиента есть деньги.
– У него были деньги?
– Да, господин.
– Как он выглядел?
– Мы не видели его лица. Он взял Винду… Они ушли наверх. – Она показала в сторону лестницы, которая, несомненно, уводила в отдельные комнатки, где девицы обслуживали посетителей. – Потом раздались крики… Когда мы прибежали, Винда… ее уже не было. Он ее…
– Он ее съел, – заключил Конан спокойным тоном. – Я правильно догадался?