Если родители пытаются научить ребенка оформлять свои чувства, но при этом щелкают его по носу каждый раз, когда он проявляет чувство, недопустимое с их точки зрения, ребенок теряет какую-то жизненно важную часть себя. Эту жизненно важную часть мы назовем внутренней системой управления, именно она является для нас источником информации о наших взаимоотношениях с миром. Этот источник мудрости в любом возрасте направляет нашу жизнь.
Легко можно наблюдать действие внутренней системы управления у малышей. Когда ребенок голоден, он кричит. Когда ребенку холодно или он мокрый, он беспокоится. Когда ребенку одиноко и хочется внимания, его рев и стоны могут растопить даже ледяное сердце. Когда ребенок сыт, согрет, ухожен, он улыбается и радуется миру. Можно сказать, что сигналы внутренней системы управления младенца чисты, громки и ясны.
Однако по мере роста ребенка его переживания начинают затуманиваться или затемняться словами взрослых, хотя ребенку нужны такие сообщения, которые помогли бы ему понять свои переживания и чувства по поводу случившегося вокруг него и с ним самим. Когда малыш падает, обдирая коленки, мать говорит: «Не плачь. Ничего страшного». В первый раз он чувствует смятение. «Коленка же болит!» — думает он. Потом он видит, что матери хочется увидеть его улыбку, а не слушать плач, что она ждет, пока он скажет: «Мне не больно». Чтобы доставить матери удовольствие, малыш встает, улыбается и бежит играть, не обращая внимания на боль в колене. Снова и снова малыш видит, что людям больше нравится видеть его веселым, не обращающим внимания на боль. Он старается убедить себя, что ему не больно, что у него все хорошо, и по мере этого его внутренняя система управления начинает все больше запутываться.
Именно это и произошло с Норманом, приятным и милым человеком. Он готов все сделать для других и на работе, и дома. Но о себе он очень невысокого мнения, он не продвигается по службе, а под приятными манерами зачастую скрывается депрессия. Жена ценит его помощь по дому, но жалуется на то, что мыслями он всегда далеко; детей нередко удивляет грустное и печальное настроение отца.
Когда Норман был ребенком, родители каждый раз наказывали его и братьев за проявления гнева или несогласия, даже если мальчики просто пытались высказать свое мнение. Норман рано понял, что, если он, даже чувствуя, что надо сказать «нет», говорит «да», на его долю достанется меньше упреков и обид со стороны родителей. Теперь, уже став взрослым, Норман выглядит довольным, но внутри он подавлен и обижен. Вместо того чтобы использовать гнев в качестве индикатора того, что что-то идет неладно, Норман старается всем угодить, заискивает перед другими так же, как он это делал в юности. И чем сильнее он сердится, тем более угодливым становится. Хотя он давно не живет с родителями, память о детской боли и сегодня управляет поведением взрослого человека. Лишенный эффективно работающей внутренней системы управления, он не умеет реагировать нормально и на гнев других, оставляя на долю жены такие трудные воспитательные проблемы, как наложение ограничений и регулирование поведения детей. Загон для чувств, или чемодан эмоций, у Нормана выглядит следующим образом.