- Вы когда-нибудь думали о том, что ваша первая жена лучше второй? - спрашивают у мужчины,которого пришла поддержать вторая жена. «Да», - вынужден честно ответить тот, кто пришёл заработать на душевном стриптизе 1 миллион рублей. Любите ли вы свою родную дочь больше падчерицы? Это правда, что вы не любите свою свекровь? Могли бы вы, чтобы спасти свою жизнь, съесть другого человека? Вы надевали хоть раз одежду своей жены? Такого рода вопросы загоняют тех, кто очень хочет заполучить миллион, в угол. «Честным быть выгодно», - резюмирует ведущий Андрей Малахов.
А я вот о чём думаю: с каких это пор «честь» и «выгода» встали в одну строку? С каких это пор честность оплачивается вообще и столь щедро в частности? Не хочется быть занудой, но приходится резюмировать: да всё с тех же пор, когда нравы и идеалы мы перевернули с ног на голову.
При этом ведущий пытается убедить телезрителей и участников программы в том, что она помогает разобраться в себе. Позволю себе не согласиться с этим. Душевный стриптиз происходит на фоне толпы (простите меня, зрители в телезале). Разве такая обстановка может способствовать «уходу» человека «в себя», анализу пережитого? Разве может нормальный человек спокойно, уверенно, на всю страну говорить о самом сокровенном? Может, в Америке об интимном и принято поболтать в различных ток-шоу. Но мы-то совершенно другая страна, зачем нам чужие, чуждые идеалы?
Как видно, ещё не всё до конца испорчено в нас, если не всем нравится «Детектор лжи». Дело поправимое: нам сделают очередную прививку от настоящей честности, ведь на кону – деньги. А мы помешались на них. Марина Фёдорова, «Видновские вести», №59, 2010 г.
Меркель своего народа не боится
В конце августа 2010 года канцлер Германии Ангела Меркель побывала в южном городке страны Рейнфельдене, где на реке Рейн строится мощнейшая гидроэлектростанция. Ее вертолет приземлился почти рядом с домом, в котором я в это время находился в гостях. Поэтому не поленился посетить это место в надежде сделать несколько фотографий, уважаемого мною политика.
Сразу отмечу, что никаких перекрытий улиц в месте приземления вертолета не было. Люди и автомобили передвигались, как всегда, в обычном режиме, никто никого не останавливал и документов не проверял. Возле открытых дверей вертолета я заметил четырех явно скучающих полицейских, а на проезжей части дороги - еще трех, которые обеспечивали движение транспорта. Вот и вся охрана. Все это никак не укладывалось в моем сознании, которое давно уже привыкло фиксировать не только перекрытие улиц, по которым должны были проезжать на бешенной скорости наши вожди в Москве, а и запреты москвичам в эти «счастливые» для них минуты подходить к окнам в своих квартирах.