Между тем простой народ, не устававший нахваливать ронинов, понемногу начал выражать свою симпатию к ним и от противного, то есть понося Киру, а заодно с ним и весь клан Уэсуги. Исчерпав весь запас брани и оскорблений по адресу двух трусливых родов, Кира и Уэсуги, горожане переключились на тех ронинов клана Асано, что от мести уклонились, и начали перемывать им кости.
Подойдя почти вплотную к потайному убежищу Хаято Хотты, Паук Дзиндзюро некоторое время прохаживался вокруг, выжидая. Издали доносился гул барабана «Киёмаса».[212] Зеленели луковые грядки. Мокрая земля была устлана сливовыми лепестками. Решив, что хвоста на сей раз за ним нет, он прошел во двор храма и, заглянув через забор в палисадник Хаято, окликнул:
— Привет!
В сумраке за приоткрытыми сёдзи, на которые падали лучи весеннего солнца, видно было, как метнулся и исчез во внутренней комнате знакомый силуэт. Приметив яркое кимоно, Дзиндзюро сразу вспомнил, что поведал ему Кинсукэ Лупоглаз о романе его приятеля.
— О! Кто пришел! — обронил, поднимаясь с татами, Хаято при виде улыбающейся физиономии Дзиндзюро за калиткой.
— Что? Редкий гость? — промолвил Дзиндзюро, будто принеся с собой под мрачные стрехи на веранду частицу солнца. — Все без перемен? Я было хотел наведаться поздравить с Новым годом, да тут, вишь, обложили меня со всех сторон, пришлось отсиживаться в норе. Ну, хоть и поздненько, а все же поздравляю с Новым годом.
— Что ж, проходи, — пригласил Хаято.
— Да нет, я так, на минутку. Оно и тут неплохо, на солнышке. Славная погодка, а? Я тут последний раз был в конце года.
Хаято, с притаившейся в уголках глаз усмешкой, достал трубку и закурил. Он был, как всегда, немногословен. Дзиндзюро, ведя разговоры о том о сем, искоса поглядывал в комнату. Осэн куда-то спряталась, ее нигде не было видно. Странно было, что она от него прячется. Дзиндзюро стало неприятно от того, что он им мешает.
— Может, сходим куда-нибудь? — предложил он.
Дожидаясь, пока Хаято переоденется, он сидел спиной к комнате, поглядывая на сад. Осэн, как видно, выходить не собиралась. Хаято тоже ее звать с собой явно не собирался: он достал из шкафа кимоно и теперь одевался в одиночестве.
Дзиндзюро праздно прикидывал, что, должно быть, от той изрядной суммы, которую им вручил Хёбу Тисака, еще кое-что осталось, и двое голубков теперь на эти деньги живут. По тому, как прибрана комната, совсем не похожая на холостяцкую берлогу, можно было понять, что Осэн сюда переселилась на постоянное жительство.
Не изменился только сам хозяин дома, Хаято. Он был, как всегда, бледен и, как всегда, не слишком приветлив. Греясь на солнышке, Дзиндзюро невольно представлял себе, как должен выглядеть Хаято в постели с Осэн.