К счастью, Андерсону не надо было останавливать проходящую машину или ждать на остановке транзитного вагона. До его квартиры можно было дойти пешком за двадцать минут, так что он забросил на плечо рюкзак и шагнул в толчею сумасшедшей толпы.
К его чувствам со всех сторон взывал поток нескончаемой электронной рекламы. Куда бы ни обратился взгляд, повсюду мерцали голографические изображения, световые табло, восхваляющие тысячи компаний из сотен разных миров. Продукты, напитки, средства передвижения, одежда, развлечения — на Цитадели все было доступно, если имелись деньги. Однако лишь малая толика рекламы обращалась непосредственно к людям. На станции они до сих пор представляли незначительное меньшинство, и корпорации предпочитали тратить рекламные доллары на расы с более развитым рынком потребления. Тем не менее Андерсон с каждым проходящим месяцем замечал в бурлящей толпе все больше и больше своих сородичей.
Андерсон понимал, как важно человечеству интегрироваться в сообщество других обитателей межзвездного пространства. А где еще можно этого достичь, как не на Цитадели, ведь в ее Совете представлены все вообразимые культуры. Именно по этой причине Андерсон и выбрал себе квартиру в одном из кварталов Цитадели. Он хотел познакомиться с представителями других рас и понять их, а наилучшим для этого способом было поселиться по соседству.
Лейтенант дошел до своего дома, помедлил перед входной дверью, чтобы произнести свое имя, и система распознавания голоса открыла замок. Квартирка находилась на втором этаже, так что Андерсон проигнорировал лифт и быстро поднялся по лестнице. У двери в свое жилище он снова назвал имя, вошел наконец в квартиру и бросил рюкзак прямо посреди комнаты. Он не стал зажигать свет. Миновав небольшую кухню, Андерсон прошел в единственную спальню в задней части квартиры и почти не заметил гудения закрывшихся автоматических дверей. В спальне он даже не потрудился раздеться, а просто рухнул на кровать — измученный, но довольный, что вновь оказался дома.
Через несколько часов Андерсон проснулся. Смена дня и ночи оказывала ничтожное влияние на неутихающую деятельность Цитадели, но, перекатившись на бок, он все же посмотрел на часы у изголовья кровати; цифровое табло показывало 17.00. В своих колониях и на кораблях Альянс придерживался привычного двадцатичетырехчасового цикла, определяемого по терранскому согласованному универсальному времени, которое в конце двадцатого столетия сменило устаревшую систему привязки к Гринвичскому меридиану. Однако на Цитадели все работали по галактическому стандарту двадцатичетырехчасовых суток. Сложность заключалась в том, что каждый час делился на сто минут, состоявших из ста секунд, причем каждая секунда была приблизительно вдвое короче секунды, привычной для человека.