— Это было давно.
— Давно? — издевательски повторил Реймонд. — Так давно, что он позабыл, как обокрал женщину, которая относилась к нему как к сыну?
— Ему очень нужны были эти вещи, иначе он никогда бы их не взял.
— Хорошо, ему были нужны деньги, которые лежали у меня в столе. Но твои драгоценности? Отцовское кольцо?
Мисс Роуз отставила шерри, к которому так и не прикоснулась, и переплела пальцы.
— Это было давно, — еще раз повторила она.
Реймонд знал, что означает эта поза, этот взгляд. Дискуссия окончена. Она выслушала достаточно и больше слушать не желает. Она не видит ничего страшного в том, что Билли Рей ее обокрал, и точка.
Только напрасно она считает, что он не скажет ей ничего нового.
Как было условлено заранее, Френни извинилась и вышла из комнаты. Реймонд присел на диван рядом с матерью.
— Ну да, мне не нравилось, что ты смотрела на Билли Рея как на члена семьи. Я и сейчас думаю, что он этого не заслужил. Но я даже не об этом.
— Тогда о чем?
— Дело не в деньгах, украденных у меня. Я бы отдал их, ему стоило только попросить. Но остальное… Серьги, которые родители подарили тебе к свадьбе, брошь, которая переходила из поколения в поколение двести лет, папино кольцо… Он знал, что для нас эти вещи бесценны, и все-таки стащил их и, наверное, спустил за несколько баксов. И мы их никогда не увидим…
Мисс Роуз чуть-чуть расслабилась, и Реймонд погладил ее по руке.
— Ты нашел правильное слово, Реймонд. Вещи. Да, с ними связаны сентиментальные воспоминания, не говоря уже о том, что это дорогие вещи. Но, по большому счету, это всего лишь вещи. Неодушевленные. Металл и камни. Для меня важнее люди. Ты утверждаешь, что отдал бы Уиллу деньги, если бы он попросил. А я отдала бы ему свои драгоценности. Если они помогли ему в нужде, чего еще я могу желать?
Реймонд терял голову от ярости. Он встал на ноги и прошелся по выцветшему персидскому ковру. Да с чего он взял, что сможет спокойно и рассудительно поговорить с матерью про Билли Рея? Она же совершенно слепа и готова закрыть глаза на самые серьезные его преступления! Она помнит, что он изнасиловал Мелани Робинсон и сбежал, чтобы не выполнить долга по отношению к сыну, но это для нее ничего не значит. Она знает, что он украл фамильные драгоценности, и это тоже ничего. И даже опасность, которая угрожает ее милой Селине, ее не беспокоит. Ладно, надо выкладывать на стол козыри.
Он остановился у каминной полки, на которой стоял собранный Френни старинный хрусталь, и глубоко вздохнул.
— Что ж, я рад, что ты так милосердна. Сомневаюсь, что так же снисходительны будут старые леди из Алабамы.