Но тут неожиданные обстоятельства заставили его отказаться от своего плана.
Это произошло вечером того дня, когда его перевели в Ла-Рокет. В коридоре он услышал громкие голоса, один из которых показался ему хорошо знакомым. Фукс саркастически усмехнулся. Высокие покровители, которых он не выдал на суде, не забыли о нем; барон Шлеве, которого он мог бы сильно скомпрометировать, но не сделал этого, пришел его ободрить и утешить.
Заскрежетал ключ в замке тюремной двери, и она отворилась.
Надзиратель отошел к противоположной стороне коридора, а в дверях, рядом с господином начальником тюрьмы, показался барон Шлеве.
Добрый, благочестивый, сострадательный друг отыскал в тюрьме несчастного узника! На такую жертву был способен только один человек — благородный барон Шлеве!
Начальник тюрьмы вежливо откланялся — он сделал исключение барону, позволив ему повидаться с приговоренным к смерти, и теперь удаляется, чтобы не мешать их свиданию.
Фукс церемонно поклонился барону, не побрезговавшему навестить его.
— Простите, господин барон, что не могу предложить вам кресло,— с усмешкой сказал он.— Париж называют столицей цивилизованного мира, но я нахожу, что он очень отстал по части комфорта.
Шлеве рассмеялся; ему понравилось, что Фукс сохранил способность шутить, даже будучи приговоренным к смерти.
— Ничего, мой милый Фукс, мы можем разговаривать и стоя… Мне очень грустно видеть вас здесь, так как я уверен, что вы невиновны.
— Вы вольны так думать, господин барон, и я тоже так считаю, но на суде мне не хватило доказательств.
— Мне ужасно грустно, что вашей голове угрожает опасность,— продолжал Шлеве, понизив голос и подойдя ближе,— вы были тем человеком, на которого можно положиться.
— Был и остаюсь им, господин барон, даю вам слово.
— К сожалению, когда вас арестовали, я находился в Испании, возникли срочные дела в Бургосском монастыре, и не было никакой возможности своевременно вмешаться в вашу судьбу; а теперь приговор уже подписан и дела ваши плохи.
— Хуже некуда, барон!
— Боюсь, что спасти вас уже не удастся. Слишком поздно!
— Спасти приговоренного к смерти никогда не поздно, дорогой барон, пока наши головы не лежат на плахе.
Барон закашлялся: слово «наши» применительно к нему неприятно резануло слух.
— Вы очень благородно поступили в отношении некоторых людей,— продолжал Шлеве,— и эти люди желают что-нибудь сделать для вашего спасения.
— В таком случае, им надо поторопиться.
— Вы уже ознакомились с обстановкой?
— Я всегда начинаю с этого.
— Ну так вот, эти люди готовы помочь вам, если они и в дальнейшем могут рассчитывать на ваше молчание и вашу благодарность… Кстати, вы знаете, что князь Монте-Веро нашел свою дочь?