— Это новость для меня. Однако, везет этому человеку! Скажите графине Понинской, дорогой барон, что через три дня этому везению придет конец… После того, конечно, как мне удастся вырваться из этой проклятой западни.
— Всемилостивейшая владетельница Ангулемского дворца может ли, во всяком случае, рассчитывать на вас? — спросил Шлеве.
— Всегда и везде, господин барон! Разве Фукс хоть когда-нибудь подводил?
— До сих пор вам не очень везло.
— Вы говорите о Рио и о пожаре? Но ведь дело мастера боится, дорогой барон!
— Вы, однако, шутник, Фукс!
— Почему бы и не пошутить в двух шагах от эшафота. Так что если вы собираетесь мне помочь, то приступайте к делу немедленно.
— Я пришел вас утешить, но…
— Если вы не можете предложить мне ничего более существенного, то я сам сумею себя спасти.
— Предоставьте это мне, Фукс; завтра ночью вы будете на свободе.
— Завтра ночью — это слишком поздно. Вы, должно быть, знаете, что в ночь перед казнью к приговоренному приставляют двух сторожей и священника; думаю, господин барон, что завтрашняя ночь может оказаться последней в моей жизни.
— Сторожа со свечами и вином придут к вам только в полночь, а вместе с ними и судья, чтобы огласить вам приговор. Потом явится священник. Но ни надзиратели, ни судья, ни священник вас уже не застанут: в одиннадцать часов вы будете на свободе.
— Это очень рискованно: вдруг вы меня бросите в последнюю минуту?
— Тогда графиня Понинская лишится вашей помощи.
— Да, но я лишусь головы; мне-то она дороже!
— Раньше не получится, милейший Фукс. Я не чародей и провести вас сквозь тюремные стены не могу.
— Что ж, придется рискнуть,— блеснул глазами Фукс.— Передайте графине, что я буду с надеждой ждать своего вызволения. Скажите ей, что в этот раз я более успешно докажу ей свою благодарность, и через три дня в особняке на улице Риволи безутешный князь будет оплакивать дорогого ему покойника.
— Хорошо, милый Фукс, я так и передам. А потом вы, без сомнения, из Гавра отплывете в Америку?
— Вы угадали мои намерения, барон! Только не через Гавр, я выберу дорогу получше.
— Это ваше дело,— удовлетворенно кивнул Шлеве.— Договор заключен! Теперь все зависит от начальника тюрьмы; я направляюсь к нему сию минуту, от него вы узнаете все остальное.
— Тысяча благодарностей, барон!
— Не спите, Фукс, чтобы и во сне не проболтаться о том, что мы с вами решили. Значит, через три дня в особняке на улице Риволи будет покойник?
— Наверняка, дорогой барон.
Заскрежетал ключ в замке, и барон громко сказал:
— Да ниспошлет вам Господь свою милость!
Разговор был окончен.