Моро уложил Сандока на приготовленную им прямо на палубе постель таким образом, чтобы можно было почаще менять повязку на ране.
Мартин снова взялся за руль и повернул корабль в прежнем направлении; князь же мерил шагами палубу в мрачном раздумье. Он понимал, что наступает решительная минута в этой борьбе не на жизнь, а на смерть. Но он привык рисковать собой и не страшился смерти.
Сандок неподвижно лежал на своей импровизированной постели, закрыв глаза. К счастью для негра, помощь ему была оказана вовремя, но потеря крови и переутомление настолько обессилели его, что он не в состоянии был даже пошевелиться. Сидевший рядом Моро, который переодел собрата в сухое платье, время от времени вытирал пот, струившийся по его лицу, и подавал питье.
Около часу пополуночи князь и Мартин увидели вдалеке смутный силуэт «Рекэна», еще через некоторое время стали слышны возгласы преследуемых и пьяные их голоса.
Обе стороны чувствовали, что предстоит нечто необычайное.
Фукс видел бортовые огни неуклонно приближавшегося судна и не находил для себя никакого выхода. Он понимал, что на этот раз ему не спастись, и утешал себя только тем, что вместе с ним погибнет и князь. По его расчетам, взрыв и последующий за ним пожар на «Рекэне» неизбежно погубят и суденышко Эбергарда; поэтому он медлил поджигать факел, пока преследователи, которым он уготовил ту же участь, что и себе, не поравняются с «Рекэном». Фукс считал, что Сандок погиб в волнах, и князь ничего не знает о предстоящем взрыве.
Фукс не дрожал от страха, как потерявший лицо барон, не был так пьян, как Рыжий Эде, распевающий вместе с матросами удалые песни; он был спокоен, так как видел, что выхода нет; он с готовностью встречал смерть, так как знал, что при этом погибнет и его заклятый враг. По бледному лицу Фукса скользнула дьявольская улыбка, когда он твердой рукой стал зажигать факел, приготовленный для приведения в исполнение ужасного плана.
Три матроса «Рекэна», вероятно, и не знали о предстоящей смертельной опасности, в противном случае они немедленно бросились бы в воду, чтобы хоть таким образом спасти жизнь; они видели лишь догонявший их корабль, но усердно исполняли свои обязанности и не спрашивали, в чем дело.
Князь Монте-Веро видел, как в темноте вспыхнул факел на корабле; он понимал, что за этим кроется, знал, что и ему, и его спутникам уготована смерть! Но это не поколебало его хладнокровия. Чего ему бояться?
Князь Монте-Веро был спокоен. Ему предстояло исполнить свой долг, он не вспоминал сейчас ни о своей дочери, ни о юной Жозефине, чувство долга заглушало в нем даже отеческую любовь.