напоминает она себе, – но есть надежда, что дождь отрезвит ее и она сможет вести машину.
Она поднимает голову и смотрит на серое небо. Дождевая капля попадает в глаз. Она моргает.
– Линна?
Она пытается сосредоточить взгляд на мужчине.
– Линна, вам тут небезопасно находиться, – говорит он ей.
– Небезопасно? – Она вымучивает улыбку. Ей удается даже засмеяться, и это выглядит почти очаровательно. Улица действительно узкая, плохо освещенная и пустая. На витринах косметического магазина на противоположной стороне – решетки, но по крайней мере тут никто не сломает стул о ее голову. – Здесь, на улице, безопаснее, чем было внутри.
– Позвольте мне отвезти вас домой.
– Домой? – Это забавно, и она снова смеется. Но смех звучит жалко – натужно и отчаянно.
– Может, хотите кофе? Или поесть?
Он говорит так серьезно, что она начинает пристальнее присматриваться к нему. Мужчине лет тридцать пять или около того, он высокий, казался бы худым, если бы не широкие плечи. Мятая рубашка в клетку. Выгоревшие джинсы. Темные волосы. Тонкие черты лица – как у Карло! – и напряженный взгляд карих глаз.
– Я вас знаю? – неуверенно спрашивает она.
– Мы встретились неделю назад. Я видел вас здесь вчера и сегодня. Вы сказали мне, что придете.
– И вы знаете мое имя…
– Так ведь мы познакомились. Помните?
Она бросает ключи в углубление на приборном щитке и перебирается на пассажирское сиденье, голой кожей бедра ощущая влажную скользкую обивку и понимая, как высоко задралась ее юбка, но не делает ни малейшей попытки одернуть ее. Спинка пассажирского сиденья откинута, на ее лицо падают дождевые капли. Она закрывает глаза.
– Тогда поехали, – говорит она.
И в темноте Хейли – наблюдатель и летописец чужих жизней – переливается из собственного тела в…
Морган садится на водительское место. Он не может скрыть дрожи в руках. Сначала, увидев, как она входит в таверну, он даже почувствовал себя польщенным, решив, что она пришла на встречу с ним. Теперь он испытывает чувство вины оттого, что воспользовался ее состоянием, но отказаться нет сил.
– Как опустить верх? – спрашивает он, удивляясь, что вообще в состоянии говорить.
– Оставьте так.
Он повинуется. Машина трогается с места. Прозрачный туман окутывает их, лижет ее растрепавшиеся темные волосы, пропитывает влагой ее красную блузку, и ткань прилипает к груди, четко обозначая отвердевшие соски. Стоит лишь протянуть руку – и до них можно будет дотронуться. Учитывая позу – она полулежит, – можно даже подумать, что она этого ждет.
– Куда вас отвезти? – вместо этого спрашивает он.