Он обвел взглядом толпу и спустился на лужайку.
— Привет, Ричер, — повторила Джоди.
Ее голос звучал тихо и напряженно. Грустно, как и окружавшая ее сцена.
— Привет, Джоди, — ответил Ричер.
Он хотел спросить: «Кто умер?» Но не смог подобрать слов, чтобы вопрос не прозвучал грубо или по-дурацки. Она поняла его и кивнула.
— Папа, — просто сказала она.
— Когда? — спросил он.
— Пять дней назад, — ответила Джоди. — Он болел последние несколько месяцев, но произошло все внезапно… Мы не ожидали.
Ричер медленно кивнул.
— Мне очень жаль, — сказал он.
Он посмотрел на реку, и лица собравшихся на лужайке людей неожиданно превратились в лицо Леона Гарбера, приземистого крепкого мужчины. Широкая улыбка никогда не сходила с его лица, независимо от того, был ли он счастлив, раздражен или ему грозила опасность. Храбрый человек во всех отношениях. Великий командир. Кристально честный, справедливый и проницательный. Человек, которому Ричер подражал в те годы, когда формировался его характер. Его наставник и крестный отец. Его защитник. Он использовал все свое влияние, чтобы дважды за восемнадцать месяцев Ричер получил повышение и стал самым молодым майором мирного времени, а Леон развел руками, улыбнулся и заявил, что он тут совершенно ни при чем.
— Мне очень жаль, Джоди, — повторил Ричер.
Она молча кивнула.
— Поверить не могу, — проговорил он. — В это невозможно поверить. Я видел его меньше года назад. Он был тогда в отличной форме. Он заболел?
Она снова кивнула.
— Но он всегда был таким крепким, — сказал Ричер.
Джоди грустно ответила:
— Да, был. Всегда был таким крепким.
— И не старым, — добавил он.
— Шестьдесят четыре.
— Что же произошло?
— Сердце, — ответила Джоди. — Оно все-таки подвело его. Помнишь, как он всегда делал вид, что у него нет сердца?
Ричер покачал головой.
— Такого доброго сердца я не встречал ни у кого.
— Я узнала это, когда умерла мама. Мы с ним стали лучшими друзьями на целых десять лет. Я его очень любила.
— Я тоже его любил, — сказал Ричер. — Как будто он был моим отцом, а не твоим.
— Он постоянно тебя вспоминал, — кивнула Джоди.
Ричер отвернулся и посмотрел на окутанные дымкой серые очертания домов Уэст-Пойнта. Ему казалось, что все тело у него онемело. Он находился в такой временной зоне, когда начали умирать люди, которых он знал. Умерли его родители, умер брат, а теперь вот человек, ставший для него родным.
— Полгода назад у него случился сердечный приступ, — сказала Джоди. В глазах у нее появились слезы, и она убрала прядь длинных волос за ухо. — Он вроде бы поправился, выглядел совсем неплохо, но на самом деле очень быстро сдавал. Врачи говорили о возможности шунтирования, но ему стало хуже. Он бы не пережил операцию.