– А Мэдж… Мэдж знала? – Иветт просто не могла удержаться от вопроса.
– Я сказал, хватит об этом! – прорычал Дик.
– Но как…
– Черт! – Он обхватил голову руками. – Какое это имеет значение? – Чуть успокоившись, он продолжил: – Конечно, она знала. Это не секрет!
– Тогда почему она не сказала мне?! – горячо воскликнула Иветт и тут же пожалела об этом, заметив, с каким сарказмом взглянул на нее Дик.
– Кто знает… – Он усмехнулся, наслаждаясь ее растерянностью. – Может, боялась, что ты бросишься утешать меня?
Пальцы Иветт вцепились в кожаную обивку сиденья, но на этот раз она подумала, прежде чем ответить.
– Возможно, я бы и сделала это, – пробормотала она, чем явно сбила Дика с толку. – Ты, в самом деле, нуждался в утешении?
– Может быть. Но не в твоем, – отрезал он. – Когда мне нужна женщина, я в состоянии получить ее.
– Совсем как твой отец, – спокойно парировала Иветт, поморщившись от внезапной боли, и, поняв, что следует сделать паузу, откинулась на спинку сиденья.
Она постаралась не сосредотачиваться на неприятном и болезненном ощущении, которое вызвали в ней слова Дика. Несмотря на всю свою решимость, Иветт пришлось признать, что она оказалась более тонкокожей, чем ее бывший муж. Свинья! – в сердцах выругалась она, найдя, однако, в этом странное облегчение. Ничтожество! Подонок! Да и я хороша! Какого черта я потащилась в Олтамахо, вместо того чтобы отдыхать на Ямайке? Какое мне дело до Дика и его семейки?!
Горечь и обида настолько захватили Иветт, что она не заметила, как они проскочили Дариен, и очнулась только тогда, когда ее глаза уперлись в надпись на воротах: «Олтамахо. Частное владение». Когда машина въехала на территорию поместья, легкая дрожь охватила все ее существо. Я здесь! В Олтамахо! Там, где, как я поклялась, ноги моей больше не будет!
Иветт постаралась успокоиться. Появиться в доме в таком состоянии? Ну, нет! Ничего хуже не придумаешь! Следует собрать волю в кулак, прежде чем предстать перед семьей Дика. Она больше никому не позволит поставить ее в глупое положение.
«Форд» ехал к дому по старой дубовой аллее. Столетние дубы, обильно поросшие мхом, который придавал деревьям жутковатый вид, делая их похожими на привидения, предстали перед ее взором. А ночью, вспомнилось Иветт, когда густой туман поднимался с реки, окутывая дом и сад белесой таинственной дымкой, – деревья выглядели так романтично… И мы с Диком занимались любовью на поросшей шелковистой травкой земле…
Иветт глубоко вздохнула и выпрямилась. Нашла время предаваться воспоминаниям! Тогда я была непростительно глупа, верила, что любовь способна победить все. И к чему привела моя глупость?