— Попрошу без выпадов. А зачем пускали ракеты?
— Самолет пролетал.
— Врешь. — Я вопросительно посмотрел на командора.
Константин Игоревич молча кивнул, наливая мне полную миску превосходнейшего, густого горохового супа.
— Высоко шел, над облаками, — проговорил он, усаживаясь по-восточному возле гудевшего примуса.
— А рация? — спросил я.
— Рация пока бастует...
Холодный ветер разгуливал над моим островком. В затянутом облаками небе не светилось ни одной звезды. В этой кромешной тьме особенно громко и нелюдимо шумел океан.
Базанов при свете фонарика расстелил на камнях спальный мешок и забрался в него, кряхтя от удовольствия. Мне очень хотелось последовать его примеру.
— А ты что не укладываешься? — словно угадав мое желание, спросил Константин Игоревич. — Или выспался на всю жизнь?
— Спите, я подежурю.
— Да дежурить особенно нечего. Море довольно спокойно. Мы на суше. И Михаил все равно будет просыпаться каждые полчаса, опыты проводит. Так что можешь продолжать досыпать с чистой совестью.
— Да я уже выспался. Так, полежу в спальном мешке...
Но я сказал неправду. Едва забрался в спальный мешок и голова моя удобно устроилась на резиновой надувной подушке, как моментально глаза закрылись и я опять провалился в сладостную бездну непробудного сна.
Спал я так же крепко и безмятежно, как и днем. Но почему-то сразу проснулся в тревоге, хотя Михаил еще даже не притронулся ко мне, а первым начал расталкивать Базанова.
— Константин Игоревич, проснитесь, тревога!
Базанов стремительно сел, сдергивая с себя спальный мешок, и спросил деловым тоном, будто и не спал:
— Что случилось?
Я тоже торопливо вылез из мешка, зажег фонарик, глянул на часы.
— По-моему, скоро будет новое землетрясение, — проговорил Михаил.
— Откуда ты знаешь? — спросил я.
Он начал бормотать что-то не очень вразумительное:
— Конечно, я могу и ошибиться... Но мне кажется, стоит принять какие-нибудь меры предосторожности. Во всяком случае, как мне думается, это будет нелишним... Понимаете, меня очень заинтересовал планктон. Помните его странное поведение, когда мы погружались в ущелье? Он почему-то опустился на большие глубины, хотя по всем признакам должен был, наоборот, держаться в это время в верхних слоях воды.
— Ну и что ты хочешь сказать? — нетерпеливо поторопил его я.
Но он продолжал тем же размеренно-академическим тоном, словно лекцию читал:
— И незадолго перед тем, как произошло подводное землетрясение и мы попали под обвал, я заметил, что бактерии (тут он ввернул какое-то совершенно непроизносимое латинское название) во всех пробах забортной воды, словно по команде, опустились на дно пробирок...