Однако Омуртаг только запрокинул голову и рассмеялся.
— Ты, как всегда, сама учтивость, Яковизий! — По-видесски хаган говорил так же гладко и изысканно, как императорский посланник, и уж гораздо лучше Криспа. — Как известно, магия скрепляет сделку.
— Фос следит за всеми сделками с небес. — Яковизий кивнул человеку в синей рясе, стоявшему чуть позади. В голове у Криспа мелькнули смутные воспоминания. Он видал таких людей с выбритыми головами, хотя и не в Кубрате; так выглядели видесские жрецы.
— Это ты говоришь, — отвечал Омуртаг. — А мой энарей общается с духами земли и ветров. Они ближе какого-то недосягаемого бога, и я доверяю им больше.
Энарей был первым взрослым мужчиной без бороды, которого Крисп увидел в своей жизни. Гладкое лицо делало его похожим на мальчишку-переростка — но только пока вы не заглядывали ему в глаза. Видели они куда дальше мальчишеских… Дальше, чем вообще стоит видеть человеку, нервно подумал Крисп.
Хаган повернулся к нему.
— Подойди сюда, паренек.
На какую-то долю секунды Крисп остолбенел. Но тут же вспомнил, что его избрали за храбрость. Он выпрямил спину, вздернул подбородок и подошел к Омуртагу. Туго натянутые шкуры вибрировали под ногами, как громадный барабан.
— Твой народ — наш пленник, — нараспев произнес Омуртаг, сжав левой рукой Криспово плечо. Хватка его была твердой и жесткой.
Правой рукой хаган вытащил из-за пояса кинжал и приставил к горлу мальчика. Крисп замер, затаив дыхание.
— Он целиком в нашей власти, — продолжал хаган, — и мы будем делать с ним все, что захотим.
— Империя заплатит золотом, если ты его вернешь. — Голос у Яковизия был скучающий. Криспа внезапно осенило, что посланник наверняка участвует в подобной церемонии не в первый раз.
— Дай нам посмотреть на твое золото, — проговорил хаган.
Интонация его по-прежнему была официальной, но отнюдь не скучающей. Он жадно уставился на мешочек, который Яковизий извлек из складок своего одеяния.
Видесский посланник вытащил одну блестящую монету и протянул ее Омуртагу.
— Пускай этот золотой предстательствует за весь выкуп, как мальчик — за весь народ, — сказал Яковизий.
Омуртаг отдал монету энарею. Тот пошептал над ней, сделав свободной рукой несколько еле заметных пассов. Видесский жрец бросил на него неодобрительный взгляд, но промолчал. Энарей произнес пару слов по-кубратски.
— Он говорит, это хорошее золото, — сказал Омуртаг Яковизию.
— Конечно, хорошее, — огрызнулся Яковизий, нарушив ритуал. — Империя веками чеканит монеты только отличного качества. И даже если бы мы решили наклепать фальшивок, то выбрали бы повод поважнее, чем выкуп каких-то оборванных крестьян.