— Возможно, тебе стоило поискать компромисс, — сказал Горгидас. — Насколько я знаю нашего друга-кельта, его взнос в эту драку был довольно щедрым.
— Это меня не удивляет. Но Ворцез вытянет из тебя всю кровь по капле, если ты хоть раз ему уступишь. Интересно, — тут Марк усмехнулся, — как он будет выглядеть, если превратить его в ящерицу?
* * *
Как и вся Империя, Имброс праздновал наступление весны. Этому событию были посвящены специальные молитвы, и жрецы читали их с высоких голубых храмовых куполов. На всех перекрестках весело пылали костры, и горожане прыгали через них, чтобы удача и веселье не покидали людей в наступившем году. На замерзшем озере люди катались по льду, падая и хохоча. Похоже, что падения доставляли им столько же радости, сколько игроку — удачный бросок мяча в ворота.
В центральном театре Имброса выступала труппа мимов. Марку стало казаться, что он не так уж далек от Рима. Эти представления были очень похожи на те, что разыгрывали мимы в его родной Италии. Отсутствие диалогов делала пантомиму более доступной для римлян.
Вверх и вниз по лестницам и проходам между скамьями театра сновали разносчики, предлагая свой товар: амулеты и талисманы, жареных птиц, чаши горячего вина со специями, снежные шарики, политые сиропом, и множества других вещей.
Пантомимы были увлекательными и злободневными. Одну из них Марк особенно запомнил. Человек, одетый в золотую расшитую накидку (пародия на Императора Маврикиоса, — догадался трибун) был пастухом. Он пытался спасти свое стадо от вора-кочевника, в то время как сын пастуха, трусливый толстый человечек, цеплялся за его руку и мешал каждому его движению…
Смысл второй пантомимы был еще прозрачнее. В ней изображалось разрушение Имброса. Высокий, худой и очень смешной человек в рыжем парике и с фальшивыми усами разваливал одно за другим здания города. Виридовикс, который тоже находился в это время в театре, яростно взревел:
— Это совсем не так было, совсем не так! — Но и он смеялся так же сильно, как и все вокруг.
В толпе торговали не только разносчики вина и еды. Хотя слишком легкая одежда могла стать причиной простуды, веселых девиц было нетрудно заметить среди посетителей. Походка, яркая косметика, манера держаться, все это привлекало взоры клиентов.
Марк обратил внимание на красивую девушку, черноволосую, в куртке из овечьей шерсти и узкой зеленой юбке. Она улыбнулась ему в ответ и стала пробираться сквозь толпу, протискиваясь между двумя толстыми булочниками.
Но всего лишь в нескольких шагах от Скавра девушка вдруг резко повернулась и пошла прочь. Недоумевая, он хотел пойти за ней следом, как кто-то неожиданно и мягко взял его под руку.