– До свидания, дорогая, – спокойно скачал он. – Я вернусь. Очень скоро.
– Д-до свидания.
Дебби вернулась на кухню. Пит в ее присутствии сорвал с себя фартучек и весело махал им, разбрызгивая остатки еды по кухне. Его мать автоматически взяла рулон бумажных кухонных полотенец, оторвала кусок побольше и принялась приводить все в порядок.
Ее мысли витали где-то далеко. Она едва заметила, что малыш наклонился и грязными ручонками схватился за ее платье, оставив на рукаве мокрое пятно.
Дебби давным-давно поняла, что раздумывать о тяжелой женской доле лучше в одиночестве. Причем этот процесс тщательно контролировать. Кто-кто, а уж она то на тяжких думах собаку съела!
Главное – отсеять некоторые воспоминания, чтобы они не причиняли боль и не травли понапрасну душу. Дебби достигла в этом совершенства, упражняясь на протяжении всех месяцев беременности, когда чувствовала себя совершенно одинокой, несчастной и всеми покинутой. Мысли о любимом можно было сравнить с тортом при строгой диете – это то, что не разрешается манекенщикам ни под каким видом. Дебби выжидала, сжав волю в кулак, выбирая наилучшее время, чтобы только сообщить Чарлзу о том, что он стал отцом. А вместо этого с готовностью бросилась в его объятия. Что он мог о ней подумать?
Дебби вздохнула, вынула Пита из стульчика и понесла его наверх, чтобы выкупать. Она сердилась на себя за проявленную слабость, понимая, что все же позволяет себе думать на запретные темы.
В голове был всего лишь один вопрос: что же все-таки произошло между ней и Чарлзом?
После первого памятного ленча в ресторане в Майами она вернулась с ним в его коттедж, безумно желая отдаться ему. Она заметно робела. И неудивительно. Честерфилд все-таки был одним из самых известных романистов, знатоком женских душ и уж точно имел гораздо больший сексуальный опыт.
Это вовсе не означало, что она была о себе слишком низкого мнения. Ее весьма заботило, чтобы весь мир считал ее внешность самой модной и безукоризненной, даже если она сама, как и большинство топ-моделей, в глубине души считала себя обыкновенной. Дебора понимала, что красота мимолетна, а слава весьма капризна. Таким образом, ее будущее зависело от весьма неопределенных вещей. Короче говоря, она пребывала в постоянном напряжении!
Многие мужчины – богатые, хорошо образованные – пробовали соблазнить ее, но Дебби знала себе цену и никогда ни при каких обстоятельствах не позволяла инстинктам взять верх над разумом.
Сейчас все изменилось…
За ленчем они с Чарлзом поведали друг другу о себе, словно стремясь поскорее разделаться с этим обязательным этапом знакомства.