Старик сказал:
— А ведь мы с тобой знакомы, мальчик мой.
— Разве?
— Мы с тобой одними тропами хаживали. Я тоже когда-то висел на дереве девять дней и ночей, потому что принес себя в жертву себе же. Я — повелитель асов. Я — бог виселиц.
— Ты — Один, — сказал Тень.
Старик раздумчиво кивнул, будто взвешивая про себя это имя.
— Меня по-разному называют, но, впрочем, да, я Один, сын Бора, — сказал он.
— Я видел, как ты умер, — сказал Тень. — И бдение по телу твоему тоже держал я. Ты многих, очень многих пытался убить — ради силы и власти. Ты хотел их всех принести себе в жертву. Таковы они — твои дела.
— Я этого не делал.
— Среда это делал. А он — это ты.
— Он мною был, это правда. Но я — не он. — Старик почесал пальцем крыло носа. Чаячье перышко на шляпе запрыгало, как поплавок. — А возвращаться собираешься? — спросил бог виселиц. — В Америку?
— Да вроде как особо и незачем мне туда возвращаться, — сказал Тень и, еще не успев договорить этой фразы до конца, понял, что лукавит.
— Кое-что там тебя дожидается, — сказал старик. — Но, впрочем, как вернешься — так и вернешься, никуда оно от тебя не денется.
Мимо, по неровной ломаной траектории, пролетела белая бабочка. Тень ничего ему не ответил. Он был сыт богами и всем, что с ними связано, по гроб жизни. Да что там, на несколько жизней, наверное, хватило бы. Надо садиться на ближайший автобус до аэропорта, решил он, и менять билет. Сесть на самолет и мотануть куда-нибудь, где еще не был. Нельзя подолгу оставаться на одном месте.
— Слушай, — сказал Тень. — А у меня ведь для тебя кое-что есть.
Рука его скользнула в карман, и нужный предмет сам собой угнездился между пальцами.
— Протяни руку, — продолжил он.
Один посмотрел на него, внимательно и настороженно. Потом пожал плечами и вытянул перед собой правую руку, ладонью вниз. Тень взял его за руку и — перевернул ее, ладонью вверх.
Потом поочередно продемонстрировал старику собственные руки, дабы тот убедился, что в них ничего нет. А затем, легким и быстрым движением, оставил в сморщенной ладони старика стеклянный глаз, и убрал руку.
— Как ты это сделал?
— Обычное волшебство, — без тени улыбки на лице сказал Тень.
Старик осклабился, потом захохотал и хлопнул в ладоши. Он внимательно осмотрел глаз, держа его между указательным и большим пальцами, кивнул, так, словно знал во всех подробностях, что именно попало к нему в руки, а потом переправил в кожаный кисет, что висел у него на поясе.
— Takk kœrlega. У меня он будет в безопасности.
— Вот и ладно, — кивнул в ответ Тень.
Он встал и отряхнул с джинсов прилипшие к ним травинки.