— Возможно, — обронил Николай и, осмотревшись, добавил: — А вот и хлопцы.
— Что нового? — политрук внимательно посмотрел на Павла Максимова, обычно спокойного и уравновешенного, а сейчас выглядевшего возбужденным.
— Я, кажется, достал взрывчатку, — выпалил Павел.
Все повернулись к нему и застыли в ожидании.
— Кажется, достал или, кажется, взрывчатку? — уточнил Владимир. — Расскажи толком.
— Утром возле дома я обкапывал деревья. Слышу, кричит немец. Поднял голову — меня кличет. Подошел к переулку и тут все понял. Ночью груженая машина ввалилась в промоину и застряла. К ней немцы почти впритык подогнали другую машину, и тут им потребовался грузчик. Залез я в груженую, вижу ящики, каждый по пуду примерно весом. Какие-то надписи на них, но ни слова не, понял. Начал переносить и чувствую что-то сыпучее в середине. Шоферы стояли около машин и курили. Один ящик, по правде сказать, уронил нечаянно. Немец на меня как заорет: бух, бух, мол, и показывает, что может взорваться. Тут я и подумал — как же стащить? Смотрю, немцы пошли по переулку вниз, к колодцу, где женщины брали воду. Хватаю ящик — и в канаву. Засыпал чем попало, а тут племянник ведро жужелицы со двора вынес. Давай, кричу, сюда. Высыпал на ящик и дальше гружу, но уже быстрее. Умаялся здорово, мокрый весь был. Немцы похвалили и даже сигарет дали.
Павел достал сигареты и протянул их Алексею — курил только он.
— Дальше, дальше, — наперебой заторопили Павла.
— Когда машины уехали, я выбрал удобный момент и перенес добычу в сарай. В ящике оказались пачки в лощеной бумаге килограмма по два, а в них что-то белое, сыпучее. Ну, как крупная соль. Запаха нет, на вкус горькое и не горит.
— А может, и не взрывчатка? — усомнился Иван.
— Молодец, Павлик, — загорелся Николай. — Завтра же испытаем на деле.
— Чего тянуть, можно прямо сейчас, — съязвил Владимир и, немного погодя, добавил: — Надо посоветоваться с Анатолием, попытаться разобраться в надписи на ящике.
Два «мессершмитта» низко промчались над городом и начали быстро набирать высоту.
— За нашим, наверное, погнались, гады, — Алексей тяжело вздохнул.
Политрук встал, заговорил решительно и строго:
— Алеша и Ваня, вы сходите на биржу труда и посмотрите, что там делается. Постарайтесь увидеть Женю Бурлай. Может быть, она что-либо сообщит об отправке наших людей в Германию. Коля и Павлик, разыщите Анатолия и расскажите о взрывчатке. А мы с Борисом пойдем в поликлинику к Вере Ильиничне. Встретимся завтра у Павлика в это же время.
Разошлись парами. Теперь нас занимал ящик с таинственным содержимым. На другой день к Павлу ребята пришли почти одновременно. Попытались прочитать надпись на ящике, но не смогли. Не немецкая, но чья же? Почти вся Европа находилась под пятой фашистской Германии, и написано могло быть на любом языке. Для нас так и осталось загадкой: что же собой представляла раздобытая «крупа». Но Павел многократно повторял, что, увидев уроненный ящик, немец побледнел, закричал «бух-бух» и руками изобразил взрыв.