— А вот знаешь, Поттер, — задумчиво произнес Драко. — Ведь ты сейчас всецело зависишь от меня… Я могу отпустить твою руку… слегка задеть тебя пальцем… И старания Темного Лорда покажутся смешными и нелепыми; ну, знаешь, все эти попытки убить тебя…
— О чем ты, Драко?!
— Так, думаю, — усмехнулся блондин. — Доверяешь мне, Поттер?
— Да, — еле-слышно выдохнул Гарри.
— И зря, — улыбнулся слизеринец, резко дернув его руку на себя. — Не надо. Не верь мне…
* * *
— Не пойму я, Поттер, чего это на тебя после секса нападает такая болтливость, а? — Драко лениво потянулся и повернулся на другой бок, спиной к Гарри.
«Ну почему? Почему он всегда заводит одну и ту же шарманку про Лорда, магглов и грязнокровок? О, Мерлин, когда же Поттеру это надоест?»
— Я просто хочу знать, на чьей ты стороне, — настаивал Гарри.
— На своей, — угрюмо бросил Малфой. — Все, я устал и хочу спать.
— Не верю, — не сдавался гриффиндорец. — Объясни мне, если ты такой умный, чего ты нашел в идеях Волдеморта? Ты хочешь, чтобы перебили всех полукровок и магглов?
— Вот еще, — возразил Драко. — Конечно, нет…
Гарри вздохнул с облегчением.
— Я просто считаю целесообразным сделать их рабами чистокровных волшебников, — с ухмылкой продолжил слизеринец.
— Ты это серьезно? — опешил Гарри, никак не ожидавший от него такого ответа.
— Вполне, — хихикнул Малфой. — И начал бы я с тебя!
Он резко перевернулся и лег на Гарри, накрыв его своим телом. Блондин пристально глядел в глаза упрямому гриффиндорцу.
— Малфой? — Гарри расплылся в улыбке, предвкушая интересное продолжение. — Ты ведь спать собирался, не так ли?
— Это подождет, — усмехнулся Драко. — Что, Потти, хочешь стать моим рабом?
— Я обошелся бы без слова «раб», — улыбнулся брюнет, демонстрируя кольцо на правой руке. — А, вообще-то, я и так уже твой…
— Отрадно, что ты это признаешь, — Драко с улыбкой наградил Гарри поцелуем. — А теперь давай спать.
На лице гриффиндорца появилась довольная усмешка.
— Нееет, — сказал он. — Сначала ты докажешь мне целесообразность идей Волдеморта, точнее, попытаешься доказать, а я их опровергну.
«О, нет! Опять он за свое!»
— Слишком много на себя берешь, Потти! — попытался отшутиться Драко.
— Ну, уж нет, кому, как ни «Мальчику-который-выжил», это делать?
— Оу, Мерлин Великий! ОТВАЛИ, ПОТТЕР!!! — простонал Малфой.
— А вот и не отвалю! — продолжал донимать его Гарри. — Сначала поговорим.
— Сначала выспимся. Поговорим как-нибудь в другой раз.
— Обещаешь?
— Черт с тобой, Поттер. Обещаю.
Драко еще раз поцеловал Гарри и, прижав гриффиндорца к себе, закрыл глаза. Чертов Поттер изо дня в день, из ночи в ночь не давал ему покоя своими расспросами о Волдеморте. Упрямый гриффиндорец не иначе, как решил перевоспитать Малфоя, доказывая, какой «плохой дядечка» Волдеморт, и каким идиотом был Люциус, присягнув ему. Беда в том, что Драко и сам это прекрасно понимал, но знал также, что у него не было выбора. Преданность Лорду и его идеям — это вся его жизнь. Так его воспитывали, на этом строились все его отношения в Слизерине. Его уважали, черт возьми, именно за это…