— Не надо, Рон, — сказала Гермиона. — Он этого не стоит!
— Что же я скажу команде!? — воскликнул Гарри. — Они теперь меня презирают!
— Не говори глупостей, — возразила Гермиона. — Все видели палочку в руках Малфоя! Никто не думает, что ты виноват!
Гарри поднял голову и посмотрел в окно… мимо Рона и Гермионы…
— Я сам пойду и отделаю этого хорька! — он решительно поднялся с кровати.
— Откуда ты знаешь, где его искать?
— О, я знаю!
Гарри настежь отворил дверь оранжереи.
— А ты разве не празднуешь победу с дружками, а Малфой? — гневно спросил он слизеринца, который как всегда сидел рядом с кустом амариллиса.
— О, я не думал, что ты придешь, — Малфой встал и легкой походкой направился к Гарри. — Я не хочу отмечать победу с ними… Я хочу праздновать ее с тобой…
Драко обвил руками Гарри за шею и попытался поцеловать его, но гриффиндорец с силой оттолкнул его.
— Не смей подходить ко мне! — крикнул он.
— В чем дело? — ухмыльнулся Драко. — Вчера ты был таким милым…
— Не притворяйся, я все теперь понял. Вот зачем нужны были все эти спектакли, приставания, поцелуи… Ты задумал таким образом выиграть матч. Что ж, тебе удалось, поздравляю!
— О, нет, Поттер, эта идея у меня появилась только за час до матча… Я, конечно, слизеринец, но не настолько подлый, чтобы обманывать тебя подобным образом…
Драко предпринял еще одну попытку обнять Гарри. Он прижался к гриффиндорцу всем телом и нежно шепнул ему на ухо:
— Пожалуйста, поверь мне…
Звонкая пощечина, потом еще одна.
— Нет. Хватит с меня твоей лжи. Поцелуи — это просто поцелуи, ничего больше, не думай, что сильно ранил меня…
Ноги слизеринца подгибаются, он бессильно падает на колени.
Гарри разворачивается и уходит, перед тем как открыть дверь, он искоса глядит на Малфоя.
«Я верю тебе, Драко, но не прощу… Да ты и не просишь этого…»
Мне бесконечная любовь наполнит грудь.
Но буду я молчать и все слова забуду.
Артюр Рембо.
Ah, Corydon, Corydon, quae te dementia cepit!
Ах, Коридон, Коридон, какое безумие тебя охватило!
«Влюблен! Влюблен! Влюблен! Нет!!!»
Драко ворочался в кровати, не в силах уснуть. Обычно «лекарством от бессонницы» для него был Блейз… Да и вообще, у него не было такой привычки — страдать бессонницей.
«Ох, Поттер, что же с тобой делать?»
На этот вопрос у Драко не было однозначного ответа. То есть, кое-какие соображения, конечно, были, но он не мог отдать предпочтение ни одному из вариантов. И первым его планом было забыть о Поттере. Напрочь. Насовсем. По возможности не обращать на него внимания. Драко понимал, что этот пункт заранее был обречен на провал — при всем своем желании он НЕ МОГ не обращать внимания на Поттера. Так уж повелось еще с первого курса.