– Я слышала, что почти с того самого времени, как Ирина Анатольевна поселилась в Константиновке. Баба Луша не из этих мест, поэтому я ее мало знаю. Она с Дальнего хутора, это за лесом, позади коттеджного поселка.
– А куда ж она подевалась? Ты застала ее по возвращении?
– Ничего об этом не знаю. Баба Луша тоже была со странностями. Она жила в доме Гаевской – ей трудно было ходить к себе на хутор. Из дома тоже показывалась редко. Может, я ее и видела, не помню. Наверняка видела – все ж таки соседи. Гаевская пригласила меня где-то через месяц после того, как я вернулась в Константиновку. Куда подевалась баба Луша? А черт ее знает. Она была тетка с характером, Гаевская – тоже не подарок. Может, не поладили, кто их разберет. Но в деревне об этом вроде не болтали, хотя я к сплетням не прислушиваюсь – своих забот хватает.
Катя говорила быстро, Вика с трудом улучила момент, чтобы вставить слово:
– Нам нужно навестить эту бывшую сиделку. Если она видела хозяйку и до и после ремиссии, то наверняка заметила, если произошли изменения. Почему никому не сказала? Это отдельный вопрос. Может, лже-Гаевская ей хорошо заплатила. Деньги у нее были, должны были остаться от продажи дома. То есть продавала его настоящая Гаевская, но ее преемница могла воспользоваться тем, что осталось. Итак, нужно поговорить с бабой Лушей.
– О чем разговор. Только поздно уже. Может, завтра?
– Ну, уж нет! Чем быстрее, тем лучше. Слишком часто в последнее время со мной что-то случается – не хочу рисковать.
– Вика, пожалуйста! Ты делаешь из мухи слона.
– Ничего себе муха! Кому-то не терпится отправить меня вслед за настоящей Гаевской. Мне не кажется, что это такая уж ерунда. Отравитель наверняка уже знает, что ошибся с дневником. Где гарантия, что он не попытается вернуться сегодня ночью? До сих пор мне везло, но так не может продолжаться вечно.
– Пожалуй, ты права. Ну что же, я покажу тебе дорогу. Только, чур, разговаривать будешь сама – я в этом ничего не понимаю.
– Договорились.
В этот момент Вике казалось, что она вплотную подошла к разгадке и ее буквально распирало от нетерпения.
Прежде чем двинуться в путь, девушка завернула дневник в пакет и запихнула его в большую холщовую сумку, которую повесила себе на плечо.
– Так будет надежнее, – пояснила она Кате. – Похоже, мой незваный гость, или гостья, открывает эти замки, как свои собственные.
Над деревней начинали сгущаться сумерки и шаги девушек по утрамбованной дорожке звучали непривычно гулко. У Вики стало вдруг тревожно на сердце, но она поспешила отогнать от себя дурные предчувствия. На этот раз она была не одна, а с Катериной – девушкой далеко не слабого десятка. Пусть преступник попытается сладить с ними обеими! Пусть только попробует!