Вика не понимала, что с ней происходит. По логике вещей она должна была бы сейчас лихорадочно паковать вещи или, еще лучше, мчаться на всех парах по дороге на станцию. А она лежит себе здесь и – страшно подумать! – вынашивает план мести своему обидчику, человеку, о котором она знать ничего не знает. Похоже, солнечный удар имел более серьезные последствия, чем она полагала вначале.
Скорее всего, дело было в ее характере. У Вики в жизни нередко случались положения, когда ее эмоции захлестывали разум и тогда она восставала против логики, против общественного мнения и даже против здравого смысла. Похоже, сейчас был именно такой случай, хотя, если внимательно присмотреться, ничего хорошего в таком характере не было. Иначе как объяснить, что в свои двадцать пять она так ни разу и не побывала замужем, хотя внешность имела яркую и подавляющее большинство считали ее красавицей? Можно, конечно, заявить, что ей не попадалось на пути ничего стоящего – так оно на самом деле и было – да только кто в это поверит?
Вике надоело заниматься самобичеванием на десятой минуте после начала процесса. Она просто не могла лежать здесь и бездействовать.
Сколько у нас там натикало? Ого, уже пятый час. Она провалялась на солнцепеке не менее пяти часов. Вика, кряхтя, поднялась, стараясь двигаться так, чтобы одежда не задевала тело, что было весьма затруднительно и, надвинув шлепанцы, решительно двинулась к выходу. Валяясь в кровати, она вдруг вспомнила, что гости Гаевской собирались разъехаться сегодня после обеда. Если она не поторопится, то в дальнейшем вряд ли сможет до них добраться вот так вот запросто, а ей предстояло выяснить хотя бы, кто хозяин портсигара.
Если быть честной, более всего Вика хотела появиться перед знаменитостями с одной целью – напугать того, кто, должно быть, уже потирал руки, считая, что избавился от нее. Этот человек, если он был среди "гостей", просто обязан был как-то выдать себя, по крайней мере, Вика очень на это рассчитывала. Вот поэтому-то она, превозмогая боль, упорно ползла к цели (причем "ползла" почти в буквальном смысле, каждое движение причиняло ей дикую боль).
Проходя мимо дома Кати, Вика притормозила, но поборола сильное желание немедленно рассказать новой подруге о своих злоключениях. Она только успела услышать, как повизгивает рыжая Катина собачка и рассудила, что та жалуется на одиночество. Скорее всего, Катя сейчас также находится в доме Гаевской, возможно, там им и удастся встретиться.
Вика испытывала настоящее облегчение от того, что у нее в стане врага имелся, можно сказать, свой человек. Кате она доверяла и была уверена, что та не станет больше утаивать от нее информацию, несмотря на весь ее пиетет по отношению к хозяйке. В конце концов, Катя не могла не понимать, что именно о безопасности Гаевской Вика и беспокоится.