— Надеюсь, я ничего не сделал такого, чтобы выказать вам свое нерасположение?
— Нет, ничего особенного вы не сделали.
— Тогда почему вы решили, что не понравились мне?
— Майлз, мы напрасно спорим. Мы с вами почти не знаем друг друга, чтобы между нами были хоть какие-то отношения.
— Но теперь мы вместе.
— Однако вы сейчас не тот, кем были прежде.
— Я просто не помню своего прошлого. Но во всех других отношениях я тот же самый человек.
Он не может меня понять, размышляла Лекси. Там, на яхте, я чувствовала его обособленность, словно он находился за каменной стеной. Теперешний Майлз совсем другой — беззащитный, открытый, без укоренившихся привычек той среды, в которой вращался. Его доброта для него так же естественна, как дыхание. Невозможно заметить, как изменился его голос и какое тепло исходит от него, когда он прикасается ко мне.
Она обняла руками колени и постаралась сжаться в комочек, чтобы занимать как можно меньше места. Внутренний голос убеждал ее: какого черта? Зачем отказываться от радости? Он красивый, обаятельный, мужественный. Сколько времени мы пробудем на этом острове, никто не знает. Может, память никогда к нему не вернется — и он до конца своих дней будет таким же добрым и милым, как сейчас. Может, мы и умрем на этом прекрасном маленьком острове. Ведь подобные случаи бывают. Жизнь так быстротечна и уязвима. С людьми порой происходят невероятные несчастья. До сих пор самой большой трагедией в моей жизни была смерть мамы…
И если два человека нравятся друг другу, это прекрасно.
— Вы несчастливы, — тихо проговорил Майлз. — А я, Лекси, чувствую себя вполне счастливым. Правда, наши ресурсы ограниченны. Но мне кажется, мы оба попали сюда не случайно, это судьба. О чем вы тоскуете? В чем ваше счастье там, в Калифорнии?
— Во-первых, меня беспокоит отец. Моя мать умерла, и, кроме меня, у отца никого нет.
— Причина серьезная для беспокойства, но ведь вы все равно ничего не можете сделать.
— От этого мне не легче. Майлз вздохнул.
— Наверно, я счастливый человек. Я уверен, что кто-то обо мне беспокоится, но я не думаю об этом. — Он помолчал. — Дождь скоро кончится.
— Ночь будет ужасной, — печально заметила она.
— А что, если пойти в пещеру? Там, уж наверно, сухо.
— В пещеру?! О Боже, Майлз, у меня будет инфаркт. Там ведь летучие мыши!
— Но они питаются полевыми мышками и не нападают на людей.
Она посмотрела на него с недоверием.
— Неужели вы смогли бы там провести ночь?
— Конечно, лучше лежать на теплом, сухом песке, чем здесь, в луже.
Вода, просачиваясь между пальмовыми ветвями шалаша, промочила мужскую рубашку и скатерть, в которую Лекси завернулась. Одежда Майлза была не в лучшем состоянии. Ноги у Лекси озябли, хотя воздух не был холодным. Но даже теплый дождь приносит с собой прохладу.