Майлз сжал ей руку и перестал улыбаться.
— Какая ты проницательная! Хочешь — расскажу.
Но Лекси уже поняла, что с ним происходит. Видимо, он проснулся с теми же эротическими фантазиями, какие были и у нее.
Мы все время рядом, вместе проводим время с утра и до ночи. А потом еще эти поцелуи и купание в озере. Нет ничего удивительного, что у нас у обоих рассудок слегка помутился. Но целый день ничего не делать? Прогуливаться по острову? Когда мы работали, наши мысли были заняты, и мы не могли думать только друг о друге…
Лекси высвободила свою руку и пошла к хранилищу фруктов и орехов. Взяв апельсин, она снова взглянула на Майлза.
— Я все-таки думаю, что мы должны найти дерево для флагштока.
— Займемся этим завтра. Обещаю тебе. Я чувствую, — тут он развел руки в стороны, словно хотел обнять весь остров, — себя свободным! Я уверен, что нас очень скоро найдут, Лекси. И потому хочу провести весь день с тобой, до того как все это кончится. Давай радоваться жизни. Давай забудем сегодня все на свете, кроме радости.
Говорил ли ей когда-либо другой мужчина такие слова? Предлагал ли ей забыть все, кроме радости?
Сердце ее затрепетало и покатилось куда-то вниз. Она была влюблена в Майлза, и это чувство становилось с каждым часом все сильнее. Она смеялась вместе с ним и печалилась, когда он грустил. Ей передавалось его настроение, и от мыслей о его любви изнывала каждая клеточка ее тела.
Майлз подошел и взял из ее рук апельсин.
— Давай поедим на завтрак сливы, — произнес он тихо. — Теплые и сладкие, прямо с дерева.
— Но они… мокрые, — прошептала Лекси. Она не могла больше сопротивляться.
— Дождь кончился.
Она понимала, чего он хочет, и знала, чего хочет сама. Это были не сливы.
— О, Майлз, — проговорила она почти печально.
Он смотрел на нее с минуту, а потом взял за руку.
— Ты пойдешь со мной? Она кивнула со вздохом.
— Пойду.
— Чудесно.
И это слово — «чудесно» — не прозвучало легкомысленно. Ей показалось, что он сердечно рад ее решению.
Они вышли на берег, держась за руки. И вдруг, обменявшись взглядами, засмеялись и побежали, словно школьники, прогуливающие занятия. С гиканьем и криками они мчались, оставляя следы босых ног на песке.
Наконец Лекси остановилась.
— Надо все же следить за самолетом, — вспомнила она.
— Разумеется.
С берега они свернули к сливовым деревьям и позавтракали сочными, сладкими плодами. Потом играли в салки, бегали и резвились, как дети. Лекси не могла припомнить, когда она последний раз играла в детские игры. Они дурачились, им было весело, и временное ощущение полной свободы помогало забыть все тревоги.