Именно этот смелый, волевой Майлз разрушил ее последние попытки к сопротивлению. Прежде она была хозяйкой их взаимоотношений, теперь пришел его черед.
Глаза его потемнели, наполненные глубоким чувством.
— Наши отношения не кончатся, когда нас найдут. — Не дожидаясь ответа, он поцеловал ее в губы.
И тут все мысли покинули ее, она закрыла глаза и обняла его за шею. Губы ее приоткрылись, дыхание стало прерывистым, и она почувствовала в себе такую смелость, о которой раньше и не подозревала. Свойственная ей осмотрительность исчезла, и она прижалась к нему, а ее пальцы гладили его волосы.
Руки Майлза скользили вдоль ее тела. Лекси же в это время пыталась расстегнуть пуговицы его рубашки. Дрожь сотрясала их, и, целуя друг друга, они опустились на колени в высокой траве.
Вскоре Лекси была обнажена, Майлз — тоже. Все мысли покинули их, остались одни желания.
Лекси лежала на спине под лучами солнца, обдуваемая теплым ветерком. Майлз заглянул ей в глаза.
— Если б ты знала, как много для меня значишь! — И он снова страстно поцеловал ее.
Он целовал ее шею, плечи, грудь, нежно касался губами маленьких сосков. А ее руки ласкали его тело.
Ей казалось, что в небе рассыпались звезды, и все ее существо обратилось в одно желание, которое он понял. Их тела соединились.
Они жадно обменивались поцелуями и ласками, кружась в диком вихре сжигавшего их огня.
Он смотрел ей в глаза, лицо его пылало и кожа стала влажной. А она восхищалась этим особым, почти неземным выражением его глаз.
И сама витала в какой-то другой сфере. Каждое движение его тела приближало ее к тому мгновению, которое не поддается воле разума.
И вот этот миг наступил: она застонала и слезы брызнули из ее глаз. Через мгновение Майлз тоже хрипло вскрикнул, приникая головой к ее груди…
Успокоенные, они лежали неподвижно.
Буря миновала.
Ничего подобного Лекси еще никогда не переживала — безмятежное спокойствие и умиротворение.
Но вот чувство реальности стало возвращаться к ней: она поняла, что лежит на траве под открытым небом и ощущает на себе тяжесть Майлза.
Ее вдруг поразило то, что с ними произошло. Она вела себя так, словно знала наперед все, что будет, а на самом деле такого с ней еще никогда не случалось.
Майлз поднял голову, и взгляды их встретились.
— Если бы я стал признаваться тебе в любви, ты бы, наверно, убежала? — тихо спросил он.
— Я бы не смогла убежать: не хватило бы сил. Он нежно поцеловал ее в губы и снова приподнял голову.
— Вот с чем мы с тобой столкнулись, Лекси. Это любовь.
— Может быть… Возможно, — прошептала она.
— Тогда скажи, скажи мне: «Майлз, я тебя люблю!»