— Иди буди Ламарр, — сказал Ричер. — Арестовывай ее, начинай допрос. Тебя ждет большое дело.
— Она не будет со мной говорить.
Ричер посмотрел на лицо спящей Симеки.
— Будет. Скажи, что если она откажется, я сломаю ей руку. А если она будет и дальше упорствовать, я начну тереть кости друг о друга.
Поежившись, Харпер отвела взгляд. Встала и вышла в ванную. В спальне стало тихо. Ни звука, только дыхание Симеки, ровное, но шумное, словно механизм. Харпер отсутствовала долго. Наконец она вернулась, бледная как полотно.
— Она не будет со мной говорить, — сказала Харпер.
— Как ты это определила? Ты ее ни о чем не спрашивала.
— Потому что она мертва.
Молчание.
— Ты ее убил.
Молчание.
— Когда ударил.
Молчание.
— Ты сломал ей шею.
Вдруг из коридора внизу донеслись громкие шаги. Поднимающиеся по лестнице. Звучащие в коридоре за дверью. В спальню вошел полицейский. В руке он держал кружку. Которую он взял с перил на крыльце. Полицейский изумленно огляделся вокруг.
— Черт побери, что здесь происходит?
Семь часов спустя было уже за полночь. Ричера заперли одного в камере предварительного заключения в портлендском отделении ФБР. Он знал, что полицейский связался с сержантом, а тот, в свою очередь, позвонил в Бюро. Знал, что Портленд связался с Квантико, из Квантико позвонили в штаб-квартиру ФБР имени Гувера, а из штаб-квартиры позвонили в Нью-Йорк. Все это сообщил ему полицейский, задыхаясь от возбуждения. Затем прибыл сержант, и полицейский умолк. Харпер куда-то исчезла, а подоспевшая карета скорой помощи отвезла Симеку в больницу. Местное отделение полиции без споров передало дело в ведение ФБР. Приехали два агента из Портленда и арестовали Ричера. Надели на него наручники, доставили в город, бросили в камеру и оставили одного.
В камере было жарко. Одежда Ричера, перепачканная в зеленой краске, высохла за час и стала жесткой как фанера. В остальном с ним абсолютно ничего не произошло. Ричер рассудил, пройдет какое-то время, прежде чем соберутся все заинтересованные. Ему стало любопытно, прилетят ли все в Портленд, или же его самого доставят в Квантико. Никто ему ничего не сообщил. Никто к нему не приходил. Он оставался в полном одиночестве. Это время Ричер провел, беспокоясь о Симеке. Представляя себе, как вокруг нее суетятся санитары в приемном покое больницы.
Тишина продлилась до полуночи. Затем поднялась суматоха. Из здания донесся шум. Кто-то приехал, начались разговоры на повышенных тонах. Первым, кого увидел Ричер, был Нельсон Блейк. Он понял, что все приехали сюда. Наверное, обсудили создавшееся положение и снарядили «Лир». По времени это как раз подходило. Внутренняя дверь открылась, Блейк прошел мимо решетки и заглянул в камеру. У него на лице было написано: «Вот теперь ты точно наломал дров!» Блейк выглядел усталым и измученным. Одновременно бледным и раскрасневшимся.