Ричер отвернулся.
— Надеюсь, ты сама веришь в это.
— К тому же, родственные отношения всегда доставляли мне неудобство, — продолжала она. — Ко мне возвращаются все мои прежние ошибки. Понимаешь, после смерти матери меня могли отрезать от семьи, но этого не произошло. Отчим и сводная сестра продолжали относиться ко мне хорошо, с любовью, щедро, справедливо, но чем больше они старались, тем больше я чувствовала себя виноватой в том, что с самого начала взяла на себя роль Золушки.
Ричер промолчал.
— Ты считаешь, я снова веду себя иррационально, — нахмурилась Ламарр.
Он ничего не сказал. Она уставилась на дорогу впереди.
— Золушка, — повторила Ламарр. — А ты, наверное, к тому же еще назовешь меня дурнушкой.
Ричер ничего не ответил на это.
— Так ты все-таки предупредила ее или нет? — снова спросил он.
Ламарр искоса взглянула на него, и Ричер почувствовал, что она заставляет себя вернуться в настоящее.
— Да, разумеется, предупредила. Как только убийство Кук поставило все на свои места, я ей позвонила. И продолжаю звонить. Но она в относительной безопасности. Большую часть времени проводит в больнице с отцом, а когда она бывает дома, я предупредила ее никого не впускать в дом. Абсолютно никого, кто бы это ни был.
— Она прислушается к твоим советам?
— Я об этом позаботилась.
Ричер кивнул.
— Ладно, будем считать, она в относительной безопасности. Остается тревожиться только за остальных восемьдесят семь женщин.
За Нью-Джерси последовали восемьдесят миль Мериленда, на которые ушли один час двадцать минут. Затем машина зацепила край округа Колумбия и, въехав в Вирджинию, преодолела по шоссе И-95 последние сорок миль до самого Квантико. Городок остался позади, и начались пологие лесистые холмы. Дождь прекратился. Небо прояснилось. Ламарр вела машину быстро и вдруг, резко сбавив скорость, свернула на никак не обозначенную дорогу, петляющую между деревьями. Асфальтовое покрытие было очень хорошее, но крутые повороты не позволяли развить скорость. Через полмили дорога привела на аккуратную поляну, заставленную военными машинами и темно-зелеными палатками.
— Морская пехота, — объяснила Ламарр. — Нам выделили шестьдесят акров под учебный центр.
Ричер улыбнулся.
— Армии это видится в другом свете. Военные считают, что вы эту землю украли.
Еще полмили поворотов, новая поляна. Такие же машины, такие же палатки, такая же темно-зеленая краска.
— Армейский камуфляж, — заметил Ричер.
Ламарр кивнула.
— Видеть его спокойно не могу.
Опять повороты, еще две поляны. Машина углубилась в лес мили на две. Подавшись вперед, Ричер внимательно смотрел по сторонам. Ему еще ни разу не приходилось бывать в Квантико. Его охватило любопытство. Сделав крутой поворот, машина выехала из леса и остановилась перед контрольно-пропускным пунктом. Дорогу перегораживал полосатый красно-белый шлагбаум. Сбоку стояла будка из пуленепробиваемого стекла. К машине подошел вооруженный часовой. У него за спиной раскинулась горстка приземистых строений песчано-желтого цвета, среди которых возвышались два здания повыше. Просторные, безукоризненно ухоженные лужайки свидетельствовали о том, что архитектору не приходилось экономить место. В целом местечко выглядело совершенно мирно, словно студенческий городок или штаб-квартира крупной корпорации. Это впечатление нарушали лишь ограда из колючей проволоки и вооруженный часовой.