Но лично для него все чудом обошлось благополучно, и он одним из первых бросился оказывать помощь пострадавшим при катастрофе.
Однако два или три года спустя ему на самом деле пришел, как он тогда выразился, конец. Погрузив на багажник мотоцикла ящик шампанского, Лукс отправился в Наумбург-на-Заале в гости к другу, который поехал туда на время отдохнуть после падения Берлинской стены. Лукс осмотрел знаменитый собор, распил с приятелем пару привезенных с собой бутылок «Жоанне-Лиотэ», после чего, выспавшись, отправился опять на юг, в Штраубинг, на праздник города, но поехал не по автобану, а решил пересечь Баварский лес по одной из второстепенных дорог… Видимо, слишком быстро и не очень осторожно, поэтому и врезался на повороте лоб в лоб в грузовик. И наш грузный в теле и легкий в общении Лукс погиб на месте.
Самое лучшее, что можно сейчас сказать о нем: до сих пор его очень не хватает тем, кто знал его.
На этом заканчивается тридцать третий четверг земельного прокурора д-ра Ф., собственно, первый четверг герра Гальцинга.
Тридцать четвертый четверг, к сожалению, продолжающего отсутствовать земельного прокурора д-ра Ф. и второй четверг герра Гальцинга
Мы, кошки, если верить тому, что о нас говорят, имеем в запасе девять жизней. Во время одного довольно рискованного променада вдоль водосточного желоба на крыше я, что явно не к лицу кошке, ступив лапой не туда, что было вызвано секундной потерей ориентации, которая, в свою очередь, объяснялась тем, что луну вдруг закрыла непроницаемая грозовая туча, пролетев четыре этажа, шлепнулась на тротуар и, несмотря на то что уцелела, пережила страшный шок – прежде всего от того, насколько быстро все произошло. Надо же такому случиться, что я, сама того не поняв толком, рассталась с одной из причитающихся мне девяти жизней. Так что теперь можно сказать, что я проживаю восьмую жизнь. Если не считать ее, у меня еще в запасе целых семь. Если, конечно, не произойдет ничего непредвиденного.
Так что у меня еще остается время намалевать на стенах и башни Венеры, и желтые сердца. Я наверняка сподоблюсь на недурной замысел. Например, детективный. О трубочисте, который по утрам шпионит за всеми через каминную трубу. И ее прочтет та самая красавица из Тосканы. Земельный прокурор как-то сказки – правда, с глазу на глаз – своему самому близкому другу профессору Теодору Момзену (прошу не путать этого господина с другим, почти однофамильцем, но у того фамилию пишут с удвоенным «М»), что повстречал в жизни лишь одну женщину, соединившую три качества: красоту, ум и бесстыдство. Ему крупно повезло, я считаю, и меня отнюдь не удивляет, что только одну.